Низвергнутый - страница 3

Будильник негромко зазвенел, наращивая темп. Отключил. Устроившись поудобнее, ткнул в пиктограмму игры, прикрыл глаза, а открыл их уже в виртуале.

Я все также парил в кромешном мраке великого виртуального ничто. Все ранее доступные игровые меню, были доступны и сейчас, но с небольшим изменением, в месте где тикал таймер, пылала кнопка «Возродиться». Была не была, играем – ткнул.

Миг и стою около высеченного в камне тотема, основание которого представляет корни древа, выше по стволу, высечены пара черепов огромных воронов, между которыми искусно вырезано лицо воина с заплетенными усами и длинной бородой, вместо одного из глаз идола, зияет пустота. Рядом небольшое озерцо, над которой клубится, поднимаясь вверх, пар – похоже горячий источник питающих чахлые карликовые деревья, окружающие этот оазис тепла посреди северной мерзлоты.

Под ногами плита в виде трех треугольников, пересекающихся друг с другом. Если память не подводит, подобное изображение называется «Валькнут», символ пересечения трех миров: мертвого, настоящего и божественного. Из одежды, набедренная повязка прикрывающая срам и все.

На плечо ложится изящная женская ладонь, от неожиданности отшатываюсь и плюхаюсь на седалище, тут же, не сходя с камня, разворачиваясь к нежданной гостье. Женщина, не молода, но и не пожилая, возраст сложно определить, так как одна часть лица человеческая, пышущая жизнью, с длинными развевающимися белокурыми волосами. Другая часть, ровно половина, представляет из себя ужасные последствия разложения мертвого тела, не тронутого могильными червями и личинками. Сморщенная, иссохшая, с просматривающейся сквозь скукоженую, разорванную кожу щеки, челюстью. Эту часть лица, прикрывают пряди темных, безжизненно свисающих волос. Остальное тело, в местах, не скрытых платьем, сшитым из шкур с мехом на плечах, также представляет из себя две крайности, пышущую жизнью и иссохшую, подёрнутую пеленой смерти. Двуликая что-то негромко произносит и выжидающе уставилась на меня.

Приходя в себя, думая, чего это так отреагировал, ведь давно уже не обращаю внимания на различные скримеры, недоуменно развел руками давая понять, что не понимаю её. Тётя, ты говори погромче, а давай уже по-нашему – по-русски.

Женщина пристально посмотрел на меня, затем ее рука, та которая живая и красивая, взметнулась ко мне и когда указующий перст коснулся лба, тело пронзил разряд, похожий на кратковременный удар электричеством. Система тут же отреагировала:

[Получено знание: Теперь вы владеете Древнескандинавской речью и письменностью «Футарк»]

Один щелчок по лбу и не надо просиживать годы в зубрежке. Удобно! В школе бы так, когда английский начинали преподавать. А то учишь его, учишь, все бестолку…

Теперь ты понимаешь меня, бессмертный чужеземец? – прошелестела странная незнакомка, буравя меня своим холодным взглядом.

– Да – да, теперь понимаю. – ответил я, вставая из не самого лицеприятного положения, занимая более горделивую позицию.

– Меня зовут Хель, я повелеваю мертвыми. Ты был мертв, а теперь жив. Я не знаю, как это произошло. Как сумел вырваться из моего царства сюда, в священное место, подле алтаря всезнающего Одина? – богиня, а насколько помню скандинавскую мифологию, Хель была именно богиней, дочерью Локи и какой-то там великанши, отступила на шаг и присела на неожиданно сформировавшийся за ее спиной, из выросших, прямо на глазах, корней растений, переплетавшихся, образуя седалищное место – трон.