Тогда с гипсовой повязкой на руке Карима не могла помогать матери, и Анвар, добрейшей души парень, возложил на себя хлопоты и соседского дома. Девушке такое только на руку – любимый почти всегда был рядом. А когда пришло время снимать повязку, Карима изобразила боль и не дала этого сделать, чтобы Анвар продолжал приходить к ним и радовать ее своим присутствием. Что рука давно здорова, Зухра узнала случайно. Поняв, что дочь схитрила, достала-таки отцовский ремень и наказала непутевую Кариму. И таких казусов и приключений у Зухры со своей дочерью было много. Вся деревня знала неспокойный нрав девушки и старалась не связываться с ней. По крайней мере, никто не рассматривал Кариму в качестве завидной невесты для своих сыновей. Тем более Жамиля, которая жила рядом и каждый день видела сюрпризы молодой соседки.
– Анвар, ты где?! – закричала Карима, выйдя из дома во двор.
– Я тут! – ответил Камиль, спрыгнув с сеновала.
– Да не ты мне нужен, мизинец, а брат твой, – недовольная девушка вошла в сарай, увидела Анвара, чистящего коровью кормушку, и спросила, – чего не отзываешь-то?
– А что случилось?
– А то, что в вашем доме цыганка какая-то сидит, а я об этом даже ничего не знаю. Кто она?
– Это Донка. Недавно с ней познакомился, когда ходил к цыганам подковы Бурому менять, – ответил Анвар и, понимая, что сейчас от девушки последует еще много вопросов, поспешил в дом со словами, – воды надо еще принести, пойду я.
– А почему ты мне не рассказывал о ней!? – крикнула ему вслед Карима, но парень сделал вид, что не расслышал ее, и скрылся за дверью.
– А что это он должен все тебе рассказывать-то? Раб что ли твой? – спросил Камиль, неожиданно оказавшийся рядом с девушкой.
– Отстань от меня, мизинец, не приставай! Вечно лезешь, куда не просят! Что за привычка такая, за взрослыми следить? – нервно ответила Карима и пошла к себе во двор.
– Ой-ой-ой, старушка ты наша взрослая. Ты всего лишь на семь лет меня старше, – не успокаивался Камиль, следуя за ней. Но Карима закрыла свои ворота прямо перед его носом и скрылась в доме.
После возращения стада Анвар и Донка пошли в табор, ведя за собой белую кобылку. Парень вдруг понял, что не знает клички животного, и спросил девушку, как она ее называет. Оказывается, Белой. В таборе Анвар сразу же направился к кузнецу, а Донка захотела повидать Рузанну. В шатре девушка была не одна, рядом с ней сидела ее бабушка, разглядывая руку внучки. На ней, чуть ниже плеча, виднелся большой синяк, оставленный пальцами Арсена. Старушка была в негодовании и сильно ругалась, но Рузанна старалась успокоить бабушку:
– Ничего страшного. Он просто пьяный был, поэтому разозлился.
– Хочешь сказать, если он напился, то ему все можно что ли? – спросила раздосадованная старушка.
– Пожалуйста, бабушка, ничего не говори ему. Он уже попросил у меня прощения, подарил вот эти бусы и обещал больше никогда меня не обижать, – попросила Рузанна и показала украшение, которое действительно было очень красивым.
Но бабушку успокоить было сложно. Она выпросила у Рузанны обещание, если Арсен сделает что-то подобное еще раз, то та обязательно расскажет ей, и они вдвоем пожалуются барону. Внучка согласилась с ней, но не собиралась жаловаться на мужа, потому что искренне считала, что он спокойный, а буянит лишь тогда, когда выпьет. В нем как будто сочетались две личности – светлая и темная. Трезвым он был словно ангел, но стоило ему напиться, сразу же превращался в демона. И тогда не было разницы, кто перед ним стоит – барон ли, жена ли, друзья ли. Доставалось всем. Арсен и сам это понимал, поэтому старался не напиваться, но не всегда получалось у него контролировать себя во время гуляния. Да и Рузанна считала, что ошибиться может каждый и нужно всегда прощать и давать еще один шанс.
