Пришлось порыться еще, и я все-таки его нашел: одно-единственное фото, сделанное у меня в машине. Диана сидит на пассажирском сиденье, смотрит на меня с улыбкой, но улыбка натянутая, грустная. Глаза уставшие, без косметики – она приняла у меня душ после того, как мы занимались любовью. Я подвозил ее до дома (конечно, не до самого дома, высадил на соседней улице). Я сделал этот снимок перед тем, как она ушла – ее рука уже лежит на ручке двери. Я отказался удалять этот снимок, и она в конце концов сдалась, хотя сказала, что она получилась на нем страшная. Она взяла с меня клятвенное обещание никому его не показывать.
Я вглядывался в ее черты, чуть размытые, потому что фото было сделано спотанно и камера не успела настроить фокус. На меня накатила волна тех прошлых чувств: нежности, умиления, желания заботиться о ней, и в то же время тоски, злости на несправедливое устройство жизни: она замужем и сейчас пойдет к мужу, мы вынуждены скрываться, она все время боится попасться. Надо с этим что-то делать, мы должны быть вместе, ведь она моя, я люблю ее.
Люблю ее.
На самом деле я ни разу не признавался ей в любви, и она мне тоже. Мы говорили о чем угодно, много прикалывались и дурачились, но серьезных тем и вопроса "Что дальше?" старательно избегали. Такие негласные правила установила она, и я им следовал.
Встречи только тогда, когда у нее есть такая возможность, не чаще двух раз в месяц. Все по одному и тому же сценарию: она добиралась до меня сама, мы ужинали, потом прыгали в постель, потом немного болтали, потом она принимала душ и я вызывал ей такси или подвозил сам, если был трезв. Бывало наоборот: сначала секс, потом ужин, потом снова секс. Иногда до еды вообще не доходило, мы только пили вино и трахались, не в силах оторваться друг от друга.
Я слушался ее во всем, делал все, чтобы ей угодить. Какой же я был придурок.
Да уж, в этом фото нет ничего криминального. Это не то, чем можно ее прижать: она легко соврет мужу и другим знакомым, что снимок сделан в день, когда коллега просто подвозил ее после работы домой. То, что она без макияжа, хотя обычно всегда слегка красилась на работу – ну, допустим, у нее был плохой день, или она почувствовала недомогание и попросила меня отвезти ее домой. А зачем я ее сфоткал – да хрен меня знает, я всегда был такой немного с причудами: "вел себя как придурок", "странноватый", "выглядел как задрот".
Случайное фото из машины, где она полностью одета, где ничего такого не происходит, это слишком мало, чтобы в голове у мужа Дианы и ее знакомых зародились подозрения в ее неверности. А вот меня точно посчитают психом, если я его предъявлю.
Мне нужно было что-то еще. Что-то, что я мог бы потенциально анонимно выслать ее муженьку. Конечно, я не стал бы этого делать на самом деле, зачем мне разрушать ее семью, когда у меня теперь есть своя. Но мне просто надо было припугнуть Диану. Заставить извиниться за свои мерзкие лживые слова.
Я покопался в своем рабочем почтовом ящике, нашел старые письма, которые мы с ней отправляли друг другу иногда во время рабочего дня. Там также все было невинно: приколы над другими коллегами, дурацкие стишки, приглашения совместно пообедать в столовке в соседнем офисе. Пожалуй, некоторые фразочки и шуточки можно было назвать флиртом, но, с другой стороны, во многих компаниях это считается нормальным. Наш шеф да и многие другие мужички легко заигрывают с молоденькими сотрудницами, а те кокетничают и хихикают в ответ. Кто знает, может, муж Дианы тоже флиртует с кем-нибудь на работе. Да по-любому. Но вот зашел ли от также далеко, как его ненаглядная женушка…
