Вот почему мне и в голову не приходило, что тем самым клиентом, которому я так сильно понравилась; может оказаться он?..
Наверное, потому что не досмотрел мой танец до конца, ушёл куда-то. Видимо, оформлять заказ на приват…
От этой мысли становится жарко. Или это скорее от того, что Егор Викторович смотрит на меня? Блуждает мне по телу откровенным взглядом, а оно и без того не так чтобы скрыто. На мне ведь сейчас тот самый комплект белья с чулками и кружевная маска в тон ему. Переодеться всё равно пришлось — всё для клиента, чтобы разнообразить ему впечатления.
И я была настроена выжать из себя лучшее в этом танце. Завести, распалить, заворожить… Вот только не Егора, чтоб его, Викторовича!
Дразнить его, пока в толпе был — одно. Наедине — совсем другое… Опасное даже.
Я ведь не знаю, заказал ли он приват просто потому, что я ему понравилась, или... Что, если узнал? И в этом случае тут наверняка какой-то подвох. В лучшем раскладе Егор Викторович захочет убедиться, точно ли нестандартная Синицына пойдёт на такое, а в худшем мне сейчас сделают выговор и потом вынесут этот вопрос в деканате. Не уверена, что студентам престижного университета позволительно зарабатывать в таких местах. А участникам перспективнейшего конкурса уж тем более.
Так, ладно. Вряд ли у нас худший расклад. Иначе Егор Викторович наверняка бы уже что-то сказал, а не смотрел на меня так пристально, горячо и молча.
Потому не стоит подавать вид, что я его узнаю. Не думая о смысле собственных действий, начинаю плавными танцующими действиями двигаться к преподавателю…
Боже, я надеюсь, что смогу смотреть ему в глаза вот уже в понедельник в универе…
Что ж, это потом. Сейчас есть только этот момент. Музыка уже играет, и моё тело дрожит от волнения, но я умудряюсь замаскировать это в танце. Подбираюсь к Егору Викторовичу осторожно, не спуская с него глаз и считывая настрой. Пока он не кажется удивлённым... Скорее воодушевлённым. Нетерпеливым и сдержанным одновременно.
На мне почти нет одежды. Мы наедине. Его взгляд очень красноречив.
От этого сознание начинает плыть. Как и эта комната. Остаётся только пылкий и горячий взгляд, неотрывно следящий за моими действиями. Я старательно пытаюсь не думать о Егоре Викторовиче как о Егоре Викторовиче, и, намеренно томно закрыв глаза, представляю на его месте любого другого клиента. Да хоть администратора, как мужчину, которого видела в последний раз. Ведь в зале мне никто не запомнился...
Никто, кроме Егора Викторовича.
Моего преподавателя, чей взгляд я чувствую даже сейчас, когда у самой глаза закрыты. Это одновременно и сбивает с толку, и… Распаляет. Своеобразно подбадривает. Заставляет чувствовать себя уверенней. Забыть о проблемах и заботах, погрузиться в танец, получить от него удовольствие.
Двигаюсь ритмично и плавно, чувствуя, как постепенно дрожь отступает. А ощущения запретности, необычности и пикантности ситуации окутывают от самой макушки и до кончиков пальцев, буквально сводят с ума. Я в одном нижнем белье, сексуально изгибаюсь и всячески демонстрирую себя перед Егором Викторовичем.
Да, я всё-таки по-прежнему вижу его. Даже с закрытыми глазами. А потому всё меньше смысла продолжать танцевать так — вообще-то неплохо клиенту в глаза смотреть.
И, кажется, я готова.
Играя пальцами с собственными волосами и плавно покачивая телом, открываю глаза. И чуть было не останавливаюсь от неожиданности — Егор Викторович гораздо ближе, чем мне казалось. Настолько рядом, что с трудом преодолеваю порыв убежать. Не стоит. Тут камеры снимают… Да и препод сейчас смотрит на меня совсем не как на студентку. И вдруг нарушает молчание:
