— Можно начать прямо сейчас?
Не знаю, всерьёз ли она — лёгкий смешливый блеск в её глазах сбивает с толку. Но на всякий случай киваю.
И Синицына и вправду откидывается в кресле, закрыв глаза. И этим позволяя мне чаще и дольше кидать на неё взгляды. Более пристальные и внимательные… Особенно когда этому способствует небольшая пробка.
Её длинные естественные ресницы слегка подрагивают, губы соблазнительно приоткрываются...Тело по-прежнему скрыто сомнительными шмотками, но вдруг замечаю, что грудь вполне себе выделяется, в такт дыхания девчонки приподнимаясь и опускаясь перед моим взглядом…
Чёрт. У меня встаёт. На Синицыну.
Долго там до её дома ещё? Увеличиваю скорость и запрещаю себе больше смотреть на уже спокойно спящую и слегка похрапывающую девчонку рядом. Мою, чтоб её, студентку.
4. Глава 4
От лица Олеси
Отдых мне, конечно, и близко не светит. Ведь при лучшем раскладе я уже через неделю должна в Томск лететь. Расчёт от соседа мне нужен срочно, ведь надо начать уже сейчас насчёт маминого санатория решать. Даже на тот случай, если у меня не получится с конкурсом, уволиться и без того собиралась, как и маму отправить.
Поэтому сегодня никаких робких лепетаний. Отработав у соседа весь день, расписываю ему всю ситуацию и прошу расчёт. Как раз и повод уволиться у меня достойный, а то если бы не ситуация с конкурсом, не знала бы даже, что сказать. Врать не особо умею.
Но сосед лишь снисходительно усмехается, явно почувствовав свою власть надо мной. Типа в его руках моя судьба. Так и вижу это в самодовольном оскале, и становится по-настоящему страшно.
С трудом преодолеваю желание отступить и вместо этого ещё раз объясняю, что для меня это важно. Прошу по-соседски пойти мне навстречу, рядом ведь живём, не такие уж чужие друг другу.
— Я тоже так думал, — ядовито подмечает мужчина, вдруг резко переменившись и став прямо-таки источать враждебность. — Но ты стала такой закрытой, Лесенька. Застёгнутая наглухо и не улыбнёшься даже. Я помнил тебя другой.
С трудом преодолеваю отвращение и заставляю себя продолжать на него смотреть.
— Я таким образом демонстрировала почтительность, — тихо придумываю на ходу, но неприятное ощущение в груди ни на секунду не даёт о себе забыть.
Мне ведь хочется уйти отсюда прямо сейчас, и наплевать на всё. Но деньги…
— Допустим. Но видишь ли, ты перестаралась, — мудак, чьего имени я даже и не помню, недвусмысленно скользит знакомым сальным взглядом по моим губам. — Я хорошо тебе платил. Больше, чем любой домработнице. И ожидал больше расположения и проявления того, что мы не чужие.
Сглатываю ком в горле. Ноги начинают подкашиваться, и я одновременно и понимаю, к чему он клонит, и принять реальность не могу.
— Вы сами предложили такие финансовые условия, — бормочу, изо всех сил сохраняя серьёзный вид. — И мы обговаривали мои обязанности.
— Деточка, сколько раз я шёл тебе навстречу? — недобро прищуривается сосед. — Соглашался на удобное тебе время, отпускал к матери чуть что?
Не так уж часто, на самом деле. Мы вообще с этим подонком особо не взаимодействовали — и, наверное, поэтому я расслабилась и думала, что ко мне интерес потерял. Хотя, может, он и вправду на кого другого переключился, а сейчас нашёл возможность повертеть мной.
— Сделайте это в последний раз, пожалуйста, — стараюсь говорить с ним мягко, игнорируя недвусмысленные намёки и тон мерзавца. — Каждый раз у меня была действительно важная ситуация и сейчас тоже.
