Ночь Аиды - страница 13



Израненная крючкми-щупальцами, в разодранной одежде, перепачканная собственной кровью, она рухнула на колени перед Коб-Ором, решительно вырвав и его рук кукольный труп. Я улыбнулась и продолжила свой танец жизни. Теперь точно все будет хорошо. Мне удалось. У нас все получилось.

Внутренним взором я видела, как подруга обхватила двумя руками почерневшее от боли мужское лицо, как заставила взглянуть на себя. И когда в выжженных смертью глазах мелькнула робкая искра узнавания, Снежка, отбросив все сомнения, прижалась губами к потрескавшимся губам Коб-Ора, вливая в полумертвого и полубезумного воина свою силу, свою любовь, свою ярость и жизнь.

В какой-то миг во мне шевельнулся червячок сомнения: не перестарается ли, сумеет ли вовремя остановиться? Но солар, полыхнув мягким синим цветом, успокоил разум, и я продолжила свой танец.

Мой круг вокруг Снежки и Коб-Ора расширялся с каждым танцевальным па. Я парила в воздухе и проливалась дожем на испоганенную сладким ядом землю За-Гранья. Ластилась кошкой, и прыгала кузнечиком.

Я была драконом и змеем, ласточкой и коршуном, божьей коровкой и радугой. Я стала миром. Мир стал мной. И вместе мы танцевали на гранях миллиардов Миров, спасая две отравленные души.

Я слышала, как оживает Коб-Ор, отвечая на поцелуй любимой женщины.

Я слышала, как бьется в унисон с сердцем воина сердце моей подруги.

Я слышала, как мечется в агонии Сайханхалди.

Я искала. И я нашла.

Маленькое крошечное зёрнышко пульсировало под обломками здания. Спрятанное на самом видном месте – в горшке с цветком – оно питало и поддерживало иллюзию в разуме Коб-Ора, отлично удобренное его сильными и глубокими чувствами к Снежке.

Незримый длинный черный ровный корень Сладкого плена с мощным крючком на конце уверенно зацепился за солар мужчины и уже отрастил малюсенькие щупальца, что тонкой сеточкой на три четверти оплели солнечное сплетение спасителя.

Мы успели вовремя.

Я видела, как Снежка, оторвавшись от окровавленных губ Коб-Ора, ловит раскаленный воздух ртом, задыхаясь от ядовитых испарений умирающего цветка.

Я видела, как слепо шарит вокруг себя Коб-Ор, потерявший источник силы.

– Целуй, – вырвался рев из моей глотки, и я ускорилась в тысячу раз, наматывая в безумном танце круг за кругом.

Снежка вздрогнула, но послушно прильнула к губам Коб-Ора, даря воину жизнь и силу.

Еще один круг и я резко остановилась, раскинув руки в стороны на краю изуродованной до неузнаваемости местности, не так давно бывшей очаровательной идеальной лужайкой перед идеальным домом.

Голос отца позвал меня, но я рассмеялась в ответ на жалкую попытку обмана. Сайхан халди ослабел настолько, что мог только жалобно скулить, вымаливая пощаду.

Разведя руки как можно дальше, я замерла на секунду, сосредоточив взгляд на одиноком маленьком зернышке – сердце Сладкого плена, а затем резко взмахнула ими, будто крыльями, и ударили ладонь о ладонь. Синий огонь полыхнул меж пальцев и кобальтовым фениксом метнулся к развалинам. Тут же проник между камней, достиг зерна и… склевал его в один присест.

Через минуту моя иллюзия вернулась ко мне, сытая и довольная, уселась на руку, срыгнула в мою ладонь черный камешек и, вспыхнув искрой, исчезла. Сжав мертвое семечко пальцами, я раздавила его, растерев в порошок, брезгливо морщась от вязкой жижи, прыснувшей на лицо.

Одним движением очистив себя, я вновь развела руки, призывая свои ленты обратно («Надо бы узнать, как они называются», – мелькнула шальная мысль), а потом перед глазами полыхнуло синим, и иллюзорный мир Сайхан халди исчез, осыпавшись пожухшей листвой к моим ногам.