– Ты же его терпеть не можешь, – отвечаю я.
Мадьес – мой дед, который живет на окраине города, но видела я его всего пару раз.
– У этого чокнутого осла всегда всего навалом, а уж травы самые лучшие… самые необыкновенные, – тяжело вздыхая, говорит бабушка и чуть кренится набок.
– Нана! Эгирна! – зову я. Прибегает экономка, а вот сестры не видно. – Нана, помоги уложить бабушку в постель. Ей вдруг стало нехорошо. – Я стараюсь не касаться бабушки, насколько это возможно. – Останься с ней, а я пойду за травами, которые она просила.
– Не забудь плюнуть ему в рожу, – еле слышно ворчит бабушка.
– Кому?
– Своему деду, конечно же. Помру, но не прощу этого старого неотесанного ворчуна.
Накидываю на плечи серый плащ, натягиваю до самого носа капюшон и выбегаю в сад. Странное чувство. Я бы сейчас могла взять и побежать куда глаза глядят. Подальше от всего и ото всех. Не становиться невестой Сотмира, не посвящать себя вечному служению. Но разве смогу я убежать от себя? И от той пустоты, которая возникает внутри, вытягивая из меня все соки, все силы, все желание жить?
На улицах города у меня вновь перехватывает дух. Все словно смотрят на меня, видят насквозь. Мимо проезжают пузатые кареты, украшенные лилиями или розами, некоторые простые, но все довольно ухоженные, как и само королевство Диамонт. В окошках домов мелькают цветочные горшки, цветы свисают и с балконов яркими гирляндами.
Закатное небо заполняется огнем, которым я невольно любуюсь. На его фоне четко выделяются горные пики Кардамора. А я могу лишь впитывать красоту открытого неба так, как никогда не делала в Сколастике. Даже когда изучала звезды – для этого были карты и учебники, но не этот необычайный, наполненный глубиной и тайнами простор.
Через некоторое время я сливаюсь с улицами, и мне становится спокойнее, здесь я словно невидимка. Никому нет до меня дела. Вот и хорошо.
Вскоре добираюсь до самого захудалого во всем королевстве места – апотеки деда Мадьеса. На крыше торчит флюгер в виде грифона. «Вирго в Грифоне», – проносится в мыслях.
Тянусь к ручке, от одного вида которой хочется сразу сполоснуть руки чистой водой, но меня вдруг нахально отталкивают в сторону. Лицо человека скрыто капюшоном темно-серого от грязи и пыли плаща, совсем как мое. Но я все же вижу оскал – он рычит на меня: «С дороги!» – и ныряет в апотеку.
Но я узнаю этого человека. Ведь я совсем недавно чуть не подарила ему свой первый в жизни поцелуй.
На двери звенит колокольчик. Я захожу следом за мужчиной, во мне зреет желание возмутиться и, возможно, еще припомнить ему странное появление в Сколастике, и в то же время мне очень любопытно, кто он такой. Я не так часто встречаю незнакомых людей – точнее, совсем никогда. Но тут я замечаю на полу свежие капли крови. Мужчина чуть склонился и зажимает бок рукой. Да он же ранен! Окна здесь мутные от пыли, улицы почти не видно. Потрепанный понизу плащ выдает в нем человека странствующего – я наконец могу внимательнее рассмотреть его.
Из-за деревянной стойки выглядывает пушистая седовласая голова. Она мерно покачивается взад-вперед, но мое внимание всецело приковано к незнакомцу. Как мне помочь ему? Он же, очевидно, нуждается в помощи, но мой робкий характер не дает вымолвить и слова. Правда, в прошлый раз я чуть сама не набросилась на этого человека. О чем только думала!
Мужчина с грохотом опускает кулак на деревянную стойку, и старик вскакивает на ноги. Сперва в его руке появляется вилка, потом очки. Посмотрев на посетителя, он сдувает с усов пыль и деловито спрашивает:
