Ночь грёз - страница 3

– вздохнул. – Ведь когда-то у меня была медоварня, да такая, что сладкая медовуха её славилась за пределами этого вонючего города… А что теперь? – посмотрел на эльфа. – Теперь я на самом дне, а то и куда ниже. В сокрытом средь помоев улиц трактире, который посещают даже не покупатели.

Тирэльзар молчал.

– Я это к тому, что хоть и не любят здесь вас, эльфов… – на секунду задумался. – особенно тёмных, но у вас есть шанс. Этого отнять нельзя. Его Величество не ведёт ущемляющую вас политику, это только в Приморской крепости верхушка осмелилась оспорить это, смело сгоняя тех, кто не похож на нордлингов в трущобы. Ты навряд ли бывал за пределами Кворака, не так ли?

– Да… – опустив глаза в пол, пробормотал. – Да и не думаю, что сумею.

– Это ты зря. Грядут перемены, причём очень серьёзные. – полез под прилавок, а затем достал и показал покрытую пылью бутыль с частично отклеившейся кольереткой. – Глядишь, и поило Арнгенра когда-то вновь будет у всех на слуху!

Приклонив голову, герой уже собрался уходить, как был окликнут:

– Да постой ты… Эх-х… – глубоко вздохнул, буквально источив грустью. – Ты прости, что был так груб с тобой поначалу… Не кивай, не стоит того. Много сейчас подонков развелось, дак ещё и смелости понабрались – грабить начали!

Последовало неловкое молчание.

– Ну коль посетителей нет, давай хоть с тобой пересохшие глотки смочим.

– Мне не за что пить, да и не на что. Я пас.

– Да знаю я, что не на что. Ты так говоришь, словно у меня есть сдача разменять тебе монеты. Хах, во далёкий, во даёт!

Тирэль улыбнулся, подойдя к нему ближе. Он, с позволения трактирщика, подвинул табурет и сел у стойки напротив.

– Да и повод есть! Тебя ведь так и не нашли эти… – умолк, пытаясь подобрать слово. – Ну, ты понял, бандито-мародёро-разбойники, которые!

– Ха-ха, да не они это! – воскликнул. – Так, обычные шарлатаны…

Норд этот был забавным, так сказать с юмором по жизни. Парень никогда не улыбался в присутствии совершенно постороннего человека, но этот даже сумел вызвать подлинный смех. Трактирщик открыл бутыль, принявшись наливать содержимое в вычищенный до блеска стакан. Себе же он плюхнул в старую кружку.

– Слушай… – сделав глоток, проговорил поставивший на столешницу кружку норд. Он облокотился на подгнившие снизу доски, приблизившись к герою. – Чё им надо то от тебя, хм-м?

– Нет, не думайте даже… Это моё дело, я как-то разберусь.

– Уверен? За мной многие здесь стоят, в обиде не оставят, ты только скажи.

Отходы жизнедеятельности и кислый мерзкий смрад просачивались сквозь тонкие, в некоторых местах сплошь дырявые, стены.

– Да. – опустил глаза, уткнувшись в пену светло соломенной, вероятней всего, забродившей, медовухи. – Я уверен, это мне под силу.

– Как знаешь, сударь, как знаешь.

Тирэльзар, допив напиток, вышел на улицу. Запах здесь ещё хуже, чем внутри. Суровый северный ветер пробирал до костей, поднимал дыбом волосы и вызывал дрожь. Дома в этом районе с трудом держались, ибо их старые и ужасно ветхие, стены давно прогнили и покрылись дырами, а черепица с некоторых крыш была беспощадна продана, отчего они столь обильно протекали. Ремонтировать их некому, да и не на что. Скорее всего, и незачем… Отбросы давным-давно привыкли к этой, подобно грязному скоту, жизни. Здесь утопали все неугодные местным разумные существа, которых „добрые и удалые“ норды яро презирали, постоянно смотря на них свысока. Но отнюдь не все они столь ужасные, не все представляли собой мерзких расистов. Это лишь мнение, которое навлекло проклятое и ненавистное всеми меньшинство. Но тогда, почему жителям района было недопустимо посещать остальной город? Почему у выходившим к центру ворот красовался целый гарнизон? Выйти из города ныне они могут лишь через нищенские улицы Портового района, постоянно рискуя при этом своей жизнью.