– Ты чей же такой ладный парень будешь? – встретила Андрея на пороге своего дома родственница Феклинья Яковлевна, не ответив на его «здравствуйте».
– Внук ваш, наверное.
– Внуков у меня нет, потому как детей никогда не было – не довелось.
– Тогда не знаю.
– Чей будешь?
– Я сын Марии. Андреем зовут. А бабушку мою Анастасией звали. Умерла она год назад. Болела сильно – рак.
– Внучатый племянник, значит, – определила Фёкла. Известие о смерти сестры её почему-то не удивило. – Проходи в горницу, родственничек. Умерла, говоришь, сестра, – обыденно произнесла она, – царствие ей небесное. Все мы там будем… А племянница чего ж не приехала?
– Работает. Отпуск у неё неделю назад закончился. В больнице медсестёр не хватает, её главврач не отпустил. Меня в помощь прислала. Привет она передала и здоровья пожелала. Вот, подарки прислала…
Андрей вытащил из дорожной сумки полный пакет шоколадных конфет, батон копчёной колбасы, сыр и пуховую шаль серого цвета из козьего пуха. Глаза бабушки Фёклы заблестели при виде шали, морщинки разгладились, голос подобрел.
– Благодарствую. Уважила племянница.
Она накинула на плечи шаль и ладненько поворотилась перед внуком.
– Как я тебе гляжусь в платке?
– Красивая…
– Кто? – остановилась старушка. – Я или платок?
– Причём здесь шаль? Конечно, ты, бабуля! – очень искренне ответил Андрей. – Я и не подозревал, что ты такая молодая. Ожидал встретить ворчливую старуху, так боялся, а тебя ещё можно замуж отдавать!
– Сватается тут один уж какой год, – стыдливо призналась Фёклинья Яковлевна, – но я решила поломаться немного. Как ты думаешь, не убежит он к другой бабке, если я сильно выпендриваться буду?
– Не знаю, как он, а я бы век ждал! – подмигнул Андрей.
Бабушка озорно моргнула в ответ, оба расхохотались – знакомство состоялось.
– Пойдём полдничать, – пригласила внука на кухню Фёкла, – с дороги, чай, проголодался.
Она скоро нарезала сыр и колбасу, положила конфеты в стеклянную вазочку, в глиняную мисочку налила мёд и сняла полотенце со свежеиспечённого каравая.
– Андрюша, помоги, – уже из сенец донёсся её голос.
Андрей кинулся на подмогу: огромный ведёрный самовар, сверкающий медными начищенными боками, бабуле был не под силу.
– Вот дожилась, уже самовар поднять не могу. А ведь ещё месяц назад дружба у нас с ним обоюдная была, – ворчала она, семеня вслед за Андреем.
– И зачем тебе столько кипятка зараз? Купила бы «Тефаль» литровый…
Крякнув, внук поставил пузача на стол.
– Это кто же научился литровые самоварчики изготавливать? – удивилась бабуля.
– Нет, это электрический чайник такой, пластмассовый.
– Пластмассовый? А вода в нём вонючая? Ты попробуй чаёк из моего самоварчика, со смородиновым листом, с сушёной малинкой. Живица, а не чай. Придумали – пластмассовый чай! Тьфу!
Феклинья Яковлевна пила самоварный чай из блюдца с привезёнными конфетами, шумно втягивая в себя глоток за глотком. Андрей же макал пахучий хлеб в мисочку с мёдом, оставив горячий чай остывать.
– Ты, внучек, где спать думаешь?
– Бабушка Фёкла, поясни свой вопрос, пожалуйста.
– Я тебя спрашиваю: спать будешь в горнице или на сеновале?
