На следующее утро, лежа в своей комнате на кровати с балдахином среди белоснежных простыней, я задал себе вопрос мадемуазель Варвары: в самом деле, что же я натворил, что меня в таком возрасте забрали прямо со школьной скамьи и отправили в ссылку?
Я хорошо отдохнул душой и телом и теперь, ворочаясь с боку на бок, принялся обдумывать все, что со мной случилось. Я учился на втором курсе инженерного училища, отставал по паре предметов, но не было сомнений, что меня переведут на третий курс. Экзамены должны были начаться через полтора месяца.
В тот день мы сдавали письменный экзамен. Вопросы были чрезвычайно простыми, поэтому я быстро написал свою работу, а затем набросал пару строк на промокашке и передал сидящему сзади меня Ирфану[18]. Будто в насмешку над своим именем, сын повара Ирфан был безнадежным тупицей. Он положил листок бумаги на колени и, странно изогнувшись, вперил в него взор. Мало того, сложные места он читал по слогам, шевеля губами. В результате мы оба попались.
Разумеется, и я, и он получили нулевой балл и теперь непременно должны были остаться без свидания с родителями.
Вечером, в часы, отведенные на приготовление уроков, я сидел, опершись головой на руку, и думал о своей участи. Но тут дверь отворилась, и показался воспитатель, который назвал мой номер, имя и потребовал меня к директору.
Я шел между партами и, не глядя по сторонам, говорил друзьям:
– Будь проклят этот Ирфан… Из-за него такая беда… Не поминайте лихом.
В кабинете директора сидели два незнакомых человека. Мне показалось странным, что один из них – комиссар в военной форме.
Лицо директора почему-то имело приятное и спокойное выражение.
– Кемаль-эфенди, идите в спальню и наденьте верхнюю одежду… а также соберите ваши вещи, – сказал он, почему-то не глядя мне в глаза.
Значит, меня выгоняют из училища. Да еще ночью, с полицией…
Нужно было немедленно что-то сказать, чтобы не выглядеть дураком.
Люстры кружились у меня над головой, а я, заикаясь, говорил:
– Господин директор… я совершил глупость. Это в первый раз, поверьте.
В этот раз директор поднял на меня глаза и спросил:
– Что в первый раз?
Я пробормотал еле слышно, сдавленным голосом:
– Списывал…
– Вы списывали? Очень плохо… От вас я не ожидал такого. Впрочем, это здесь ни при чем. Вы поедете с этими господами…
– Куда?
На этот раз пришел черед директора удивляться и заикаться:
– Куда? Нечего бояться, сынок… Разумеется, вы под защитой своего отца. Вот и эти господа точно так же… Вы, конечно, видите, они чиновники… Так вот, сынок. Вы поедете в одно место.
Масса вопросов вертелась у меня на языке.
«Если все так просто, зачем мне собирать вещи? Куда меня повезут?»
Но я не задавал их. Какое-то чувство подсказывало мне, что ответов я не получу, а молчание еще больше напугает меня.
Рядом с директором в кресле сидел полный мужчина с коричневыми усами. На нем были очки в золотой оправе. Без сомнения, главная роль теперь отводилась ему.
Когда мы встретились взглядами, он вдруг поднялся на ноги и, стараясь говорить мягким голосом, произнес:
