– Потрясающе! – громко повторил Марти, но вдруг, спохватившись, помрачнел. – Нет, что это я говорю? Это трагедия. То, что случилось с вашими друзьями, – ужасно. Я вам соболезную. Наверняка это преступление омрачило всю последующую жизнь тех, кто не пострадал. Примечательно, впрочем, что вы работали над фильмом о Безумном Миллере и Китти Катласс… Пиратские легенды меня всегда интриговали. Это вам не какие-то сухие исторические факты, которые вдалбливают в головы школьникам. Здесь люди, живая история. История должна быть как реалити-шоу. Офра. Или нет – Джерри Спрингер. Люди любят наблюдать слабости, жестокость, а иногда даже славу себе подобных. Главное, чтобы все было зрелищно.
– Может быть, когда-нибудь так и будет, Марти, – предположила Кейти.
– Вот то-то же! – воскликнул Марта. – Этим я и занимаюсь. Обязательно приходите на праздник и сами все увидите. Будут все наши знаменитые пираты и их подруги. А еще лучше, если вы примете участие. Портовые шлюхи, любовницы пиратов, барменши – выбирайте персонажей на свой вкус.
– Я работаю, Марти, – напомнила ему Кейти.
– А я надеюсь, что буду работать, – заявила Ванесса.
Разочарованно вздохнув, Марти окинул ее взглядом:
– Это что же? Все два года после того случая у вас не было работы?
– Нет-нет, была, – улыбнулась Ванесса. – На самом деле я очень занята, Марти. Вы, наверное, видели рекламу новой камеры для подводных съемок, с которой справится даже двухлетка? Я ее придумала и написала сценарий.
Марти все-таки выглядел встревоженным.
– А как вы здесь устроились? Где вы остановились?
– Я приглашала ее остановиться у меня или у нас с Дэвидом – она не хочет, – пожаловалась Кейти.
– Я сняла номер на Дюваль-стрит, в небольшой гостинице над магазином. Отличное место, очень удобное, – сказала Ванесса.
– Вы уверены, что там безопасно?
– Но это же Дюваль! Там круглые сутки что-то работает, толпы туристов ночи напролет, копы ездят туда-сюда. Мне там ничто не угрожает. Я не о себе беспокоюсь. Я боюсь, что убийца, который временно залег на дно, скоро опять проявит себя – нападет на каких-нибудь ничего не подозревающих ныряльщиков.
Марти встал:
– А хотите, я вам кое-что покажу? Если вы, конечно, еще не видели…
Он шагнул к большому буфету с висящим посередине корабельным обеденным колоколом. Сунув руку за буфет, он вытащил небольшой рисунок в рамке. Обернувшись к Ванессе, он показал ей рисунок и довольно произнес:
– Донна Изабелла!
Ванесса подошла поближе, чтобы рассмотреть изображение. Это был портрет женщины, выполненный карандашом и чернилами, в элегантном платье по моде начала восемнадцатого века. Распущенные волосы локонами падали на плечи. Художник сумел передать не только красоту модели, но кое-что еще – женское кокетство и, может быть, лукавство. Набросок назывался «Загадка женщины».
– А почему вы решили, что это донна Изабелла? – спросила Ванесса Марти довольно улыбнулся и, раскрыв раму, показал старинный пергаментный задник с подписью художника – Леон Адаме. Чуть ниже, предположительно рукой автора, было написано: «Донна Изабелла за чаем, 1734».
– Я, разумеется, отдавал набросок на экспертизу, – сказал Марти. – Леон Адамс у нас здесь очень известен, его работы весьма ценятся. Он приехал сюда, потому что был болен туберкулезом. Он не излечился, но успел написать много прекрасных портретов.
Ванессу заворожил этот портрет. Ей вдруг стало стыдно за свой сценарий для фильма ужасов, где донну Изабеллу убивала Китти Катласс.
