Я хмурюсь, разглядывая ее. Моя мама не умеет врать. То есть от слова совсем. У нее каждая эмоция на лице написана. Она сразу напрягается, ведет себя странно, и голос выше становится. Да ей это и самой претит, поэтому если надо о чем-то умолчать, она постарается сделать так, чтобы об этом не зашел разговор, отлично зная, что иначе спалится.
- А вот и он! - мама слишком явно радуется появлению отца, но я оборачиваюсь, переводя на него взгляд. Поднявшись, пожимаю руку.
- Где задержался? - спрашиваю, когда он садится. Они с мамой быстро переглядываются. Так, что-то меня это уже напрягает. - Что происходит?
- Ты ему не сказала? - интересуется папа у мамы. Она вздыхает, потирая ладонью лоб и прикрывая глаза. - И Владу не сказала?
- Не сказала что? - в груди неприятно тянет, а в голову сразу лезут страшилки. Кто-то болен, умирает?
Мама переводит на меня обреченный взгляд.
- Милый, тут такое дело… Мы с папой решили развестись.
Несколько секунд я сижу в тупом оцепенении, потом неуверенно усмехаюсь, переводя взгляд с мамы на отца.
- Это что, шутка такая? - задаю вопрос. Кидаю взгляд на Маринку, она расширила в изумлении глаза и даже рот открыла.
- Нет, сын, это не шутка, - отвечает отец. - Прости, я думал, мама тебе уже рассказала… Понимаю, это трудно принять, но так будет лучше.
- Лучше? - я не могу убрать с лица дебильную улыбку неверия. - Как так может быть лучше? Вы же… Вы же столько лет вместе! Вы же любите друг друга!
Они снова переглядываются, отец отворачивается, мать опускает глаза. Отлично! Да что блин вообще происходит?!
- Вы ведь любите? - спрашиваю уже с куда меньшей уверенностью. Должны ведь любить. Иначе как бы они прожили вместе столько лет?
- Милый, - мама смотрит на меня и подбирает слова так осторожно, словно я психопат с ружьем наперевес, готовый в любой момент расстрелять всех присутствующих в зале. - Конечно, мы с папой любим друг друга. Но эта любовь… Она немного другая. Мы были знакомы с детства, понимаешь? И… Были сильно привязаны друг к другу. Пожениться казалось правильным решением.
- И? Спустя почти тридцать лет вы поняли, что оно неправильное?
- Дим, давай спокойней, - хмурится отец. - Я понимаю твои чувства, но ты пойми нас. Да, тридцать лет большой срок, да, мы оба уже не молоды, но это не значит, что мы не имеем право на счастье.
- Так вы что, не счастливы? - я искренне не понимаю, что происходит.
Такое ощущение, что устойчивая картинка реальности начинает распадаться на фрагменты, и я просто дезориентирован в том, что сейчас меня окружает.
Как же так может быть?
Картинки моей жизни валятся на меня из багажа памяти, не давая разумно думать. Их много, так много за эти двадцать шесть лет, что я мог бы оказаться под ними погребен. Если бы только они не рассыпались в пепел от того, что я сейчас услышал. Я рос счастливым ребенком в любящей семье. Двадцать шесть долбанных лет я считал свою семью счастливой и любящей. А на деле выходит, что ничего этого не было?
- Сынок, я знаю, что тебе сложно, - снова начинает мама. - Конечно, мы были счастливы. Мы были семьей, родился ты, я до сих пор помню это невероятное ощущение, когда впервые взяла тебя на руки… У нас было много неповторимых и счастливых моментов, милый. Но…
Она замолкает, не находя слов, переводит взгляд на папу и снова отворачивается, вытирая слезы в уголках глаз.
- Но что? - не выдерживаю я. - Я просто не могу понять… Как вы пришли к такому решению? Еще неделю назад мы вместе обедали, и ничего не предвещало…
