– Хорошо. Тогда договорились. – сестра выпрямившись, легонько похлопала заметно подуставшего Алан по плечу, – А теперь иди спасть. Сейчас и впрямь уже неприлично поздно для столь долгих, задушевных бесед.
– Ладно. Ты и сама ложись уже в постель. А то проспишь свою примерку. – проговорил он поднимаясь на ноги.
– О Боже! Не напоминай! – всплеснув руками, Мария театрально закатила глаза.
Усмехнувшись, Алан со слипающимися глазами, направился себе в комнату: ему и впрямь чертовски сильно хотелось погрузиться в это загадочный мир сумбурных и, по большей части, мгновенно забывающихся сновидений.
– Сейчас. Только отнесу обратно стакан на кухню. – услышал он сестру, уже поднимаясь по лестнице. Решив напоследок ещё раз «поиздеваться» над девушкой, Алан негромко произнес:
– Спокойной ночи. И пусть тебе приснится розовое платье с огромным бантом на спине, которое бы идеально подходило к твоей фигуре.
– Прекрати! – Марии пришлось даже зажать ладонями рот, чтобы не оглушить весь дом своим громким смехом.
Ему снилось, что он бежал по кладбищу и никак не мог отыскать выхода из этого зловещего места. Со всех сторон его окружали огромные кресты и надгробия, которые поглощала надвигающаяся тьма. Алан по началу не мог понять, почему так медленно он движется. В какой то момент посмотрев вниз, на свои короткие ноги, а потом и на щуплые детские ладошки, он вдруг с удивлением осознал, что каким-то непостижим образом, вновь стал ребенком. И почему то точно знал, что сейчас ему было ровно десять лет.
Наступавшая тьма гналась за ним. Он так же был уверен, что её целью была его, пока ещё чистая и невинная душа. Но ему не хватало сил, чтобы оторваться от её мерзких холодных щупалец, подползавших все ближе и ближе к его бледному хрупкому тельцу, пока он все отчаянно пытался выбраться из этого бесконечного лабиринта давно забытых, буквально напирающих друг на друга, безымянных могил.
И в какой то момент Алан споткнулся, что стало для него непростительной ошибкой. Щупальца мгновенно окутали его с головы до пят. Он пытался кричать, но тьма не позволила ему этого сделать, полностью обездвижив. Затем, зловеще восторгаясь своей победой, она показала своему пленнику, что ждёт его в её логове, которое было страшнее самой Преисподней. Это зрелище было настолько ужасным, что Алан резко пробудился. Благо, не заорав на весь дом от поразившего его кошмара.
Ещё немного поворочавшись в постели, переживая столь яркое эмоциональное потрясение, Алан все таки сумел снова уснуть. И как это бывает практически у любого нормального человека, с наступлением нового утра, он уже точно и помнил, что же могло так сильно напугать его прошлой ночью.
Приняв душ и одев чистую рубашку с брюками, он спустился в гостиную, где вчера они с Марией затронули столь животрепещущую тему, касательно столь дорого для них человека. Из кухни доносились знакомые голоса: значит Алан встал позже всех, что за ним наблюдалось не часто. Он практически всегда, с первыми лучами солнца, уже был на ногах, хотя и ложился гораздо позже своих домочадцев. Учитывая какой образ жизни вел Алан: каждую ночь имея дело с не самыми приятными личностями, коих и днем то повстречать было себе дороже, его организму, возможно, больше ничего и не оставалось, как подстроиться под столь непростой, если не сказать – суровый, режим.
– А вот и наш соня! – Мария в светло синих джинсах и тонком свитере, цвета морской волны, сидела за небольшим обеденным столиком, зажав в обеих ладонях чашку с крепким, бодрящим, заставившем бы кого угодно окончательно проснуться, напитком.
