– Так что случилось-то? – Спросил я, посербывая принесенный кофе, на фоне падающих на окно капель дождя. Лучшие слова во всем мире.
– Твои девочки…
– Какие девочки?
– Не перебивай. Они имеют большую силу.
– И в чем же они ее проявляют? Во время переезда, я нёс всё до последней сумки, а Чарли лишь смотрела на меня и поговаривала: «Ну ты же мужчина, так что…» ну и что, что мужичина?! Вообще-то…
– Хватит! Послушай сюда: сегодня, твои девочки гуляли и случайно заметили мою работу. И эта Лида завизжала не людским голосом. И я узнал этот голос…
– Банши?
– Да, именно они, мои слуги. Она имеет большую силу. А Джесс… я видел её в баре. Я сразу узнал в ней одну из девочек Одина.
– Какая глупость.
– А Чарли… она напоминает мне убитую сестру.
– Поподробней.
– Война. Она погибла, но обещала вернуться. Её рыжие волосы невозможно спутать ни с чем остальным.
– Что за ересь?!
– Наши враги знают об этом. Твои девушки чуть было не погибли, но им повезло, что я проходил рядом. Они в опасности, мой старый друг, а времени все меньше.
– Это-то да, но вот какого времени?
– До битвы.
– Какой еще битвы?! Во что ты меня втягиваешь?!
– Что они сделали с тобой? Я смотрю и не узнаю тебя. Посмотри, во что ты превратился. Я даже немного побаиваюсь, смогу ли я вернуть тебя обратно.
– Не нужно меня никуда возвращать! Вообще, кто я, по твоим меркам?
– Ты некромант. Первый и последний. Ты должен возглавить нашу армию. Ты поведешь её в бой и победишь. Как и всегда.
– То есть, я порождение зла и должен помочь уничтожить добро, которое и так давно погасло?
– Примитив, но если хочешь, так это и называй.
– Но ведь добро всегда побеждает зло
– Ты на самом деле в это веришь? Да уж, будет сложно снова превратить тебя в дикую, безумную тварь, которая только-то и делает, что убивает людей.
– Да не нужно меня превращать. Я и так эта тварь.
– Так что же тебе мешает заниматься любимым делом?
– Криминальный кодекс Соединенных Штатов Америки и лень.
– Насчет второго, то лень пройдет со временем. К тому же, как человек, проживший столько лет в твоей родной стране, может думать о криминальном кодексе.
– Какой стране? Что это за дичь и с чем это едят?
– Все говоришь глупости. Можешь и не пытаться. Ты не убежишь от своего прошлого.
– Я и не пытаюсь. И я никогда не жил там, тем более, не рождался.
– Да? Кого ты обманываешь…
– Вообще я не признаю ни Польшу, ни Россию, ни Германию, ни Сомали, ни США за настоящие державы. Я родился на планете Земля и признаю себя землянином.
– Свою политику оставь до лучших времен. Скорее всего, они настанут очень скоро. Наступит и новый год. Пошли. И у тебя, и у меня ещё много дел.
– Подожди, я ещё не дал своего согласия.
Смерть, собравшись уходить, снова сел и, смеясь, посмотрел на меня.
– А ты разве сам не хочешь приключений, которые тебе не снились даже в самых безумных снах, достойных самого Кафки?
– Даже не знаю. Мне вообще сны не снятся.
– Ты не хочешь?
– Если честно, то хочу. Но ты даже не спросил меня об этом.
– Прекрати. Взрослый мужик, проживший пол земной жизни, а ведешь себя как баба.
– А ты как Чарли.
– Ты не смешно шутишь.
– Я знаю, и меня это не пугает, как и Ларина.
– Кого?
– Ну, Ларина! А вообще, всего хорошего!
Я встал и собирался идти, чтобы никогда больше не видеть этого сумасшедшего. Но тот сделал жест, приказывая мне сесть. И я, повинуясь странному влечению, занял своё место.
– Парадокс в том, дорогуша, что ты как бы имеешь право выбора, и как бы нет.
