Не питая особых надежд на то, что его скоро обнаружат, и не имея при себе предметов, при помощи которых можно было бы добыть огонь, человек на ощупь определил для себя место вынужденного ночлега рядом с останками мамонта. Ему нужно было только выдержать безветренный мороз и пережить эту злосчастную ночь. Устроившись как можно удобнее, охотник закрыл глаза, стараясь поскорей погрузиться в дрёму. Где-то над ним свистели и завывали предвесенние ветры, кружа хороводы с мокрыми липкими снежинками. Изредка до его чуткого слуха доносился заунывный вой волков, истосковавшихся по свежему мясу, да неприятный насмешливый хохот пещерных гиен. Наконец ночь, усталость нервного напряжения взяли своё. Человек погрузился в долгожданный сон, нисколько не беспокоясь о запахах, исходивших от различных животных, в том числе и от хищных. По его глубокому убеждению все они, как и этот мамонт, возле трупа которого он нашёл себе ночной приют, были давно мертвы. Каменный мешок, в котором он, охотник, оказался, давно лишил всех этих животных прав на жизнь.
Сколько времени ему удалось проспать тревожным сном, человек в ту пору знать не мог. Но только когда он проснулся от какого-то подозрительного шороха, уже светало. Чёрно-синяя небесная завеса поменяла свои цвета на бледно-серые, а затем на розоватые. Охотник зевнул, потянулся, протёр глаза. Выработанной годами инстинктивной привычкой, положил правую руку на топор и нож, которые как и должно быть, находились каждый на своём месте. С рассветом в каменном мешке стало значительно светлее. Ещё раз, более обстоятельно оглядевшись, человек разглядел в нескольких локтях от себя крупный, добела отполированный временем и грызунами скелет большой кошки. Этот скелет, судя по огромному черепу с устрашающими клыками и останками слежавшейся гривы, принадлежал первобытному льву – самому большому из представителей кошачьей породы, встречаемых когда-то людьми племени первобытного человека. Лев-великан, так же как мамонт в своё время, угодил на дно этой каменной ямы-ловушки. Было ясно, что никакие предпринимаемые обоими животными попытки выбраться из неё не увенчались успехом. А может быть, думал охотник, большая кошка преследовала отставшее от своего стада больное или раненное одинокое животное? В порыве погони на последних прыжках за долгожданной измотанной и обессиленной добычей она, так же как и мамонт, не уследила, какую коварную ловушку для них обоих изготовила природа, и оба животных, ломая хребты и кости под тяжестью своих тел, свалились на самое дно каменного мешка? Кто теперь разберёт, как всё было на самом деле, да и могло ли всё это интересовать человека в сложившейся для него жизненно-опасной ситуации… Определённо ясным было одно, что и волосатый слон, и первобытный лев-великан, и многие другие травоядные и хищные животные, в том числе большерогий олень, длинношёрстный носорог, овцебык, волки и гиены, останки которых распознал охотник, нашли здесь своё пристанище. После таких мыслей по телу человека пробежала дрожь, и боль нарастающей тревоги возникла в области левой груди. Оставалась лишь одна надежда, что охотничий отряд соплеменников, который отправился следом за ним в поисках добычи, каким-то чудом окажется где-то рядом и благополучно вызволит его из беды. Хотя прямо скажем, а это отчётливо понимал и сам человек, надежда на такой исход была очень малой.
