Настя могла полететь домой и скрыться там. Она знала, что рано или поздно придется это сделать. Однако пока что ей хотелось, чтобы гонка продолжалась бесконечно – чтобы Леха пытался ее поймать. И не важно, что ему нужен мешок, а не она.
Насте удалось немного оторваться от погони. Она свернула в какой-то двор на окраине города и спряталась в ветвях огромного дуба. Конечно, слово «спряталось» не слишком подходило к ситуации – девочку было видно с любой стороны двора. Однако она решила, что если замрет, то, возможно, Леха и не станет смотреть на дерево.
Белая птица с всадником на спине влетела во двор. Леша сразу же устремился к гаражам справа от пятиэтажки, видимо, уверенный, что Настя воспользовалась этим выходом. Несколько секунд – и двор снова оказался пуст.
Пять минут спустя птица с мешком исчезли, оставив девочку в темноте ее собственной спальни. Мысли, впечатления, эмоции нахлынули, как будто с нетерпением ждали, пока Настя останется одна, как будто подсматривали в щелку платяного шкафа, когда улетит птица.
Девочка не понимала, довольна она или расстроена. Она выиграла в этот раз. Однако совсем не поговорила с Лехой, не увидела его глаза с теплыми искринками, не позволила ему коснуться себя. Она долго лежала с закрытыми глазами в постели и представляла, как они катаются с Лешей на его белой птице – он впереди, Настя, обхватив его за талию и положив голову ему на спину, позади. Когда прозвенел будильник, полет все еще продолжался, только уже во сне – сладком сне, от которого совершенно не хотелось пробуждаться.
На следующий день должен был состояться конкурс чтецов. Настя немного волновалась – все-таки выступать предстояло на сцене центрального Дома культуры перед учителями и учениками из всех школ города. Они снова и снова обсуждали с Зоей Михайловной, как передать атмосферу зимней сказки, как воспроизвести мелодию парения невесомой снежинки.
Вечером Настя повторяла стихотворение, пытаясь понять и прочувствовать его максимально глубоко. В одном месте произведения она передавала голосом движение, бурную жизнь, в другом – усталость жизненного пути. Ей хотелось, чтобы, даже не слушая слова, а лишь ощущая эмоциональный фон, мелодию, ритм ее голоса, слушатели могли сказать: «Да, жизнь снежинки скоротечна, но насыщенный событиями период ее полета – это настоящее чудо».
Настя крепко спала всю ночь. Утром девочка все еще думала о «Снежинке». После пятого урока 8 б выстроился колонной, следующей за блоком 8 а. Длинная вереница, состоящая из учеников 7—9 классов с учителями во главе, двинулась к Дому культуры, расположенному на соседней улице.
Когда они вошли в зрительский зал, там уже было много народу. Зал гудел, как растревоженный улей с пчелами. Зоя Михайловна отвела Настю за кулисы – туда, где готовились к конкурсу чтецы.
Настя нашла в коморке стульчик, уселась на него и постаралась сосредоточиться. Доносящийся из зала гул мешал и сбивал с толку.
Вскоре один за другим на сцену начали выходить чтецы. Девочка из 7 а так звонко прокричала произведение Есенина, что Настя сразу сообразила – это она от страха верещит изо всех сил. Незнакомый мальчик из другой школы наоборот рассказал стихотворение так, что его вряд ли услышало даже жюри, члены которого сидели за столами прямо перед сценой. Видимо, в жюри вошли учителя литературы из разных школ – Настя видела, как прошла и села за один из этих столов Зоя Михайловна.
