В состав экспедиции вошли только зоологи: Константин (организатор и двигатель процесса), его ближайший соратник Денис (на мой взгляд, лучший змеелов в Нижнем Новгороде), Алексей, студент университета (какая же настоящая классическая экспедиция без студента), Максим (в прошлом энтомолог, а нынче бизнесмен, гуляющий свой отпуск) и я, ваш покорный слуга, попавший в столь теплую компанию благодаря старой дружбе с вышеперечисленными товарищами и летнему отпуску.
Пережив предварительный этап экспедиции на Костиной даче под Кировом, ранним августовским утром, под аккомпанемент дождя, мы сели в самый «дальнобойный» поезд на свете: Москва – Владивосток.
Дорога была мне знакомой. Я служил срочную службу в Монголии, мой брат Юра служил летчиком в Забайкалье, поэтому мне довелось проезжать этим маршрутом неоднократно. Максим, кстати, тоже служил в Забайкалье, в Борзе. Он сильно устал в последние дни на работе, поэтому, живя в соседнем купе, теперь все время спал, появляясь лишь перекусить. Через сутки наш поезд добрался до Уральских гор. Урал из окон поезда выглядит совсем неинтересным. Если ехать на автомобиле по трассе Уфа – Челябинск, то тогда эти старые горы предстают перед вами во всем великолепии. То вы проезжаете каменистым ущельем, то неожиданно спускаетесь в живописную долину с рекой. Из окон же поезда Урал сер и скучен. За Уралом потянулась Западная Сибирь. Бесконечная тайга перемежалась с городами – гигантами индустриальной промышленности. На календаре «шагали» девяностые. Везде была видна привычная российская разруха и бесхозяйственность. Где бы я ни путешествовал в те годы по бескрайним просторам родной земли, порядка не видел нигде.
В отличие от европейской части пути, в Сибири на станциях, где мы останавливались, старушки бойко торговали всевозможными пирожками, пельменями, молоком и молоденькой картошкой. Надоевшая нам за первые дни китайская лапша быстрого приготовления была сразу забыта. Но надо ей отдать должное: она нас сильно выручила в начале путешествия, ведь для ее приготовления нужен только кипяток. С этим в российских поездах проблем нет. Макс любил пожевать ее и в сухомятку, чем провоцировал шутки в свой адрес.
Проехав Западную Сибирь, поезд добрался до Байкала. Теперь нас уже нельзя было оторвать от окон. Это чудо природы можно разглядывать бесконечно. Какие-то недоумки краской исписали все скалы вдоль железной дороги (типа «Здесь был Петя»), чем нарушили природную красоту ущелий, но да простим им это. Ведь много тысячелетий назад рисовали же наши предки наскальные рисунки. В Слюдянке, что стоит на берегу этого самого крупного пресноводного водоема мира, мы, по моему настоянию, отведали нежного байкальского омуля, а также протерли стекла нашего купе, чтобы фотографии были более четкими.
За Байкалом потянулись забайкальские степи. Ностальгия, навеянная этими пейзажами, вызванная воспоминаниями армии, защемила мое сердце. Максим тоже с романтическим выражением лица поглядывал в окно. Наверное, это просто естественное сожаление об ушедшей безвозвратно молодости. Оно присуще всем, независимо от места, где она у вас прошла. Кому-то достаточно вздохнуть ночью июньского аромата свежих лип, чтобы сладостные воспоминания заставили ворочаться до утра.
Уссурийская тайга сменила степи и почти голые сопки. Дальний Восток. Мы жадно вглядывались в проплывающий мимо лес, пытаясь сфотографировать в прямом и переносном смысле новые для нас пейзажи. Дождь не отставал от нас с самого Кирова. Костя с Денисом все больше мрачнели. Во времени мы были ограничены, а осадки резко снижали шансы на удачу в поимке рептилий. К счастью, Хабаровск встретил нас сухой погодой.
