Тем временем треск в углу прекратился, и я понял, что завод часов окончился. Через несколько минут я увидел, что небо на востоке вновь посветлело. Серое угрюмое утро рассеяло тьму и спрятало от моих глаз шествие звезд. Над головой бурлило безграничное море облаков, в котором за ночь на взгляд не произошло заметных изменений. Солнце скрылось, но, повинуясь игре туч, мир время от времени то светлел, то прятался в тени.
Свет исчез на западе, и мир охватила ночь, которая принесла с собой сильный дождь и ветер, завывавший столь рьяно, словно все его бушевание за ночь спрессовалось в одну минуту.
Шум этот стих почти немедленно, облака рассеялись, и я вновь увидел небо. Звезды с ошеломляющей скоростью летели на запад. Тут я впервые понял, что, хоть ветер и стих, в ушах моих что-то негромко гудит. И, услышав этот звук, я понял его причину: этот звук производил наш мир.
Пока я постигал все это, на востоке вновь вспыхнул свет. Несколько сердцебиений – и Солнце поднялось над деревьями. Вверх… вверх уносилось оно, и мир исполнился света. Быстро и резво миновав высшую точку, светило пало книзу, на запад. Так целый день миновал над моей головой. Несколько легких облачков промчались на север и исчезли. Солнце опустилось вниз быстрым нырком, и на несколько секунд меня окутала серая мгла.
Между югом и западом торопливо опускалась Луна. Ночь настала. За какую-то минуту Луна пролетела по черному небу. Еще мгновение, и восток озарился новой зарей. Солнце выпрыгнуло из-за горизонта и поспешно помчалось к зениту. Тут однообразие картины нарушила новая деталь. От юга неслась грозовая туча, в одно мгновение затопившая весь небосвод. Она приближалась, и я увидел, как колышется передняя оконечность бури, чудовищной черной тканью затягивая небеса, бурля и пульсируя со зловещей многозначительностью. Миг миновал, хлынул дождь, и на уши мои обрушился сокрушительный рев грома.
Посреди грозы наступила ночь, и за какую-то минуту буря исчезла, оставив слуху моему лишь тихий шум мира. Над головой на запад неслись звезды, и немыслимая скорость их движения вдруг заставила меня понять, что Земля вращается еще стремительнее, чем раньше. Я словно видел, как мчится наш мир на фоне звезд.
Заря и Солнце разом явились на небосклон, так быстро обращалась теперь Земля вокруг оси. Единым движением Солнце описало дугу, опустилось на запад и исчезло за горизонтом. Вечера я не заметил, таким кратким он оказался. А потом над головой снова помчались созвездия, полетела к западному окоему Луна. Считаные секунды потребовались ей, чтобы погрузиться в ночную синеву… И сразу же грянул рассвет.
Все вокруг ускоряло свое движение. Солнце описало быструю дугу по небу и исчезло за западным горизонтом, и ночь торопливо пришла, и вновь рассеялась тьма.
Новый день явился в мир и погас, и я заметил снег на земле. Ночь настала и снова сменилась днем. Выпрыгнуло Солнце, и я заметил, что снег исчез; опять наступила ночь.
Так происходило, и невероятный ход времени я воспринимал с глубочайшим трепетом. За секунды вставало и садилось Солнце, чуточку погодя на небо вскакивала Луна, – бледный диск ее увеличивался и описывал дугу по глубокой ночной синеве, из-за восточного горизонта, словно в погоне, взмывало Солнце; затем снова наступала ночь, бесшумно неслись призрачные созвездия – хотя зрение отказывалось этому верить. Но с зари начавшийся день сменялся сумраком, а ночь торопливо превращалась в день – с каждым разом все быстрее и быстрее.
