На исторической родине предков Иван Александрович Геринг оказался за два дня до своего пятидесятипятилетнего юбилея. Юбилей праздновали в очень узком кругу, он и его жена Дарья. Она, как никто иной знала, что значил для ее мужа переезд на историческую родину. Очередное изменение фамилии и очищение от «коммунистического прошлого» почти начисто опустошило их кошелек. Деньги деньгами, а сколько потратили нервов?! Одному лишь Богу известно…
Диплом российского немца Иоганна Геринга об окончании педагогического института признали с большой натяжкой. Небольшую книжечку с твердой обложкой синего цвета господин Вайс рассматривал довольно долго, порою морщился. Морщился по двум причинам. Во-первых, он никогда не верил социалистическим порядкам, при которых все только общее и ничего личного. Не хотел он признавать «русские» дипломы еще и потому, что, не приведи Господь, этот далеко немолодой мужчина, только что выползший из сетей тоталитарного режима, через пару месяцев окажется в подобном заведении и лишит его рабочего места. Безграмотными аусзидлерами, что на практике означало нечто подобное быдлу, куда лучше управлять. Розовощекий мужчина с небольшим животом сделал театральную позу занятого человека и направился в небольшую комнату, сделать копию документа. Он не сомневался, что бывший учитель с маломальским знанием немецкого языка вряд ли найдет себе работу по специальности, в лучшем случае станет дворником или сторожем. Система, послушным винтиком которой был сам господин Вайс и сотни тысяч ему подобных, на десятки лет вперед все уже давно предусмотрела. До сих пор она работала без сбоев. Он с равнодушием бросил взгляд на жизнерадостного владельца диплома и на его жену, которая преданно смотрела ему в глаза, словно на воскресшего Христа, и еле слышно произнес по-немецки:
─ Алес гуте, гут… Алес гуте…
Чиновник явно недооценил возможности учителя истории и немецкого языка Иоганна Геринга. Через два дня его пригласили в ратхаус и попросили поработать с переселенцами, ими были полностью забиты два больших общежития. Госпожа Закс в своем выборе не ошиблась. Лишь единицы из приехавших имели высшее образование. Геринг имел не только немецкую фамилию, но и сносно говорил по-немецки. Устраивало это и бывших жителей некогда могучей страны. Они то и дело обращались к новоиспеченному советнику. Он переводил им всевозможные бумаги, то куда-то звонил или водил их по учреждениям. Вскоре для Ивана Геринга все стало так, как раньше ─ при Советской власти.
Через месяц он получил социальную квартиру. Не обошлось без помощи госпожи Закс. Еще через пару недель пришла очередная радость. На его конто перевели заработную плату. Она превышала его некогда директорский оклад почти в двадцать раз. На радостях супруги пошли в китайский ресторан. Они заприметили его в первый же день своего приезда, когда гуляли по городу. Домой семейная чета возвращалась навеселе. Заснули они довольно поздно, обсуждали преимущества китайской кухни перед русской…
Усердие немца из Сибири районные власти заметили. Ему дали очередную нагрузку. Он вел уроки немецкого и русского языка среди детей переселенцев дошкольного возраста и младших классов. Шло время. Жажда денег погубила некогда скромного и усердного советника, который работал по принципу: больше детей ─ больше зарплата. Однажды он дописал в отчетную ведомость пару детишек. Прошло. На следующий месяц дописал уже десять. И опять прошло. На третий раз ─ его уволили. Первыми забили тревогу родители, они хотели платить деньги только за живые души.
