– Мы так и не познакомились, – проигнорировал ее вопрос, делая шаг навстречу. – Я Дэймон.
Взглянув на его ладонь, она покачала головой, нахмурила темные брови и не позволила ему приблизиться, выставив перед собой руку. Мужчина резко остановился и словно врос в мраморный пол.
«Какого черта?! Что со мной?»
– Зачем вы смотрели на меня там? – Она указала на банкетный зал. – Я видела вас там… Вы думаете, я не заметила, как вы смотрели?
Усмехнувшись, Дэймон все же пожал плечами, стараясь держать себя в руках. Только бы не сорваться и не напугать ее.
– Вы приглянулись мне, Элеонор, – стараясь сохранить невозмутимое лицо, ответил Дэймон, глуша голос в голове: рычащий и раздраженный.
– Я не называла своего имени, – вспылила она, но за показным гневом он слышал страх. Этот вкус Дэймон знал многие годы, с тех самых пор, как прошел трансформацию. Все ощущения обострились, завибрировали, завыли, как сирены, в теле. Она боится. Боится его!
– Моя подруга подсказала, – постарался сгладить обстановку, но на ее лице по-прежнему сохранялась белая маска страха.
Она кивнула, словно принимая его ответ, но оставалась напряженной и держала Дэймона на расстоянии. А он уже не мог сдерживаться. Зверь рвался. Требовал, рычал и злился.
«Какого хрена со мной происходит?»
– Возвращайтесь к гостям, – прошептала она, – и постарайтесь больше не смотреть на меня. Это неприлично!
– Не любоваться вами, Элеонор? – хохотнул, усмиряя ярость, застилающую глаза. – Нет, вы не заставите меня не смотреть на ваше очаровательное платье. И особенно на то, что оно скрывает.
Элеонор вспыхнула, открыла рот, но промолчала, плотно сжав обратно губы. На ее щеках появился забавный румянец. Как давно он не видел краснеющих женщин! Какая же она все-таки необычная!
Хочу ее. Хочу взять, порвать, сожрать…
«Нет! Нельзя!»
– Лучше уходите, – выдохнула она. – Или уйду я…
– Я вас не отпускал, – проговорил тихим скрипучим голосом, приближаясь к ней. Совсем немного, и Дэймон коснется атласной кожи, впитает ее запах и тепло.
– Я… – она растерянно захлопала ресницами, делая еще один шаг назад. – Не подходите…
Дэймон рыкнул, пытаясь сократить расстояние и схватить разворачивающуюся на тончайших шпильках женщину и прижать к себе. Однако то ли он растерял прежнюю прыть, то ли Элеонор оказалась быстрой для своей хрупкой фигурки, но руки Дэймона встретили пустоту.
– Остановись, – он зарычал ей в спину, и женщина замерла, вцепившись пальцами в ручку двери.
Словно неведомая сила заставила ее замереть и практически перестать дышать. Дэймон слышал ее сердце – бешеный стук отдавался эхом в его голове.
«Нет, всё же все мои чувства обострялись рядом с ней. Неправильно. Так не должно быть…»
Забери ее… Она наша…
Дэймон гнал зверя прочь. Пытался выжить его из себя, а в итоге получил монстра обратно. И в придачу еще дикое желание обладать той, кого он пугал.
– Я ухожу… Ухожу.
Скорее не слова, а звуки, еле уловимые для уха человека, слетали с ее губ, но он не человек. Дэймон слышал всё: ее дыхание, сбитое и рваное от испуга, испарину, проступившую на лбу, слова, которые она пыталась облачить в громкие и жесткие звуки…
«Я слышу ее, черт подери! Чувствую… Нет!»
Зверь в нем зарычал и ощетинился. Да, это оно. То самое, что лучше таким, как он, избегать, ибо один раз угодив в ловушку, пропадаешь в ней навсегда.
– Ты останешься здесь, – сейчас говорил не Дэймон, а зверь, который жадно глотал воздух, словно пытаясь вобрать ее ароматы в себя. Отпечатать в памяти, впитать в кровь.
