– Я такого не знаю.
– А Робин Гуда знаешь? – Молли предприняла вторую попытку.
Глаза у Пенни расширились от удивления.
– Правда? И он тоже? А ещё кто?
Молли склонилась и прошептала девочке на самое ухо:
– Только никому не говори, что это я тебе сказала. Ходят слухи, что даже сам архиепископ Кентерберийский.
Пенни ойкнула и прикрыла рот ладошками.
– Разве архиепископ может влюбиться? – произнесла она с удивлением.
– Ни за что и ни при каких обстоятельствах! – раздался голос у них за спиной.
Молли обернулась: в коридоре стояла высокая женщина. Чёрные волосы стянуты на затылке в тугой узел, кожа фарфорово-бледная, совсем как у Пенни, а на лице написано крайнее недовольство.
– Мама! Мама! – Пенни вскочила с коленок Молли и подбежала к женщине. – Это Молли! Она с волшебного острова! Она будет жить с нами! У неё есть брат, но она мне так нравится! Нравится-нравится! – затараторила малышка. Цепляясь за длинную юбку, она вскарабкалась к матери на руки. – Я никогда-никогда ничего так не хотела! Давай её оставим! Ну давай-давай!
Молли поднялась на ноги и, опустив глаза в пол, присела в поклоне:
– Если вам будет угодно, мэм.
Женщина стояла с прямой спиной, сложив руки на груди.
– Разве похоже, что мне будет угодно? – холодно парировала она.
Молли стояла у стены кухни особняка Виндзоров. В кухне была большая кладовка, кирпичная печь, кухонный лифт и два чёрных хода. К Молли жался Кип, которого позвали с улицы. Перед ними взад и вперёд вышагивала Констанция Виндзор: спина идеально прямая, руки сцеплены в замок перед собой.
– Мы с тобой знакомы? – спросила она Молли и уставилась на неё в ожидании ответа.
– Нет, мэм, – ответила та.
Женщина остановилась, смахнула с кружевной манжеты невидимую пылинку. У неё за спиной стояли двое детей – Пенни и мальчик постарше, всем своим видом показывавший, как ему скучно.
– А когда ты проникла на мою территорию, ты слышала, как я поздоровалась с тобой и пригласила войти?
– Нет, мэм, – ответила Молли, не в силах побороть дрожь в голосе. Она чувствовала на себе взгляд брата, который не понимал, что происходит. Молли нащупала его ладонь и легонько пожала.
– Интересно! – Констанция крутанулась на каблуках, чтобы нанести очередной удар. – Мне интересно, почему тогда я обнаруживаю тебя в собственном доме, хотя я тебя не приглашала? И ты уже распаковала вещи и рассказываешь моей дочери какие‐то небылицы про чудищ и влюблённых священников!
Констанция не задавала вопроса, но, казалось, ждала от Молли ответа. Молли переступила с ноги на ногу; через дырку в подошве правого башмака проникал холод от каменного пола.
– Это была просто сказка, мэм. У меня не было злого умысла.
Пенни, до этого сидевшая на столе на безопасном расстоянии, соскочила на пол:
– Мамочка, так нечестно! Это я её пустила!
Констанция метнула на Пенни строгий взгляд, и та вновь забралась на свой насест. Женщина задумчиво поправила волосы и медленно заговорила:
– Я думаю, ты прекрасно осознаёшь, как это выглядит с моей точки зрения.
Молли открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова. В данный момент она вообще ничего не осознавала. За последние полчаса всё, что она знала об этом доме – вернее, думала, что знает, – перевернулось с ног на голову.
– Простите, мэм, – наконец выговорила она. – Наверное, это недоразумение. Нас наняли на работу в городе от имени вашего мужа, мистера Виндзора.
