– Нас интересует, кто это сделал и почему, – монотонно сказал Макаров, глядя на какую-то точку повыше моей головы. – Фамилия. Местонахождение. Все сведения передаете нам через Сурова. Ваш так называемый клиент Беднов никакой информации об этом получать не должен. Учтите, это дело государственной важности!
– О собаке?! – позволила я себе некоторую вольность.
– Простите, что вы сказали? – холодно произнес Макаров, концентрируя на мне взгляд.
– Просто хотелось бы иметь побольше информации о господине Беднове, – с очаровательной улыбкой ответила я.
– Кто же вам мешает собирать эту информацию? – невозмутимо проговорил Макаров. – Все в ваших руках…
По его интеллигентному лицу было видно, что из него-то мне не удастся вытянуть больше ни слова. Я, разумеется, не стала настаивать, чтобы не посеять в его холодной голове сомнений о моей профпригодности. Однако столь сугубая секретность показалась мне чрезмерной. Практически мне приходилось работать вслепую, тратя время на то, чтобы узнать вещи давно известные. Впрочем, может быть, в контрразведке надеялись на мои экстрасенсорные способности? Прежде я их за собой не замечала, но, кто знает, не проявятся ли они в экстремальных условиях?
Дальнейший путь мы проделали в полном молчании. Эта ситуация не вызывала у Макарова ни малейшей неловкости. До самого вокзала он не произнес ни слова, сохраняя на лице непроницаемо-конспиративное выражение. Это был разведчик до мозга костей.
Только когда поезд остановился у перрона, он негромко сказал:
– Выйдете первой! Мы с вами незнакомы. Держите связь с Суровым.
Воодушевленная таким ценным напутствием, я сошла на перрон и огляделась – теперь мне нужно было убедить окружающих, что в этом городе я впервые. Это было совсем не сложно, и очень скоро ко мне подошел молодой человек, по-модному невыбритый и пахнущий дорогим одеколоном. На нем был серый костюм из мягкой тонкой шерсти. Ослепительно улыбнувшись, он спросил:
– Вы не от агентства Попова? Очень рад! Меня зовут Петр. Пойдемте со мной, у меня машина…
Он взял мой небольшой чемоданчик и проводил меня до «Мерседеса», который ждал нас на стоянке у вокзала. Предупредительно распахнув передо мной дверцу, Петр усадил меня на заднее сиденье, а сам сел за руль и, обернувшись, сказал с улыбкой:
– Если не возражаете, мы сразу поедем к хозяину, ладно? А потом я отвезу вас, куда захотите. Хотя, скажу вам по секрету, Андрей Борисович надеется, что вы будете жить у него…
– Вот как? – сказала я. – Он боится оставаться один?
Петр аккуратно выехал со стоянки и, негромко рассмеявшись, ответил:
– Нет, просто так будет удобнее… Кстати, хозяин живет не один и, по-моему, ничего не боится…
– Однако же его взволновала смерть собаки! – напомнила я.
– Это да, – подтвердил Петр, нахмурившись. – Но только зря вы думаете, что он напугался. Просто он хочет найти эту тварь, которая убила Трофима. Это, я считаю, вообще беспредел… Ну, есть у тебя претензии – разбирайся, как мужчина. Собака-то тут при чем?!
– Вы полагаете, кто-то таким способом излагает свои претензии? – уточнила я.
– А что же еще? – уверенно сказал Петр. – Отомстили! Беднов – человек жесткий, это верно. Но бизнес вообще вещь жесткая, вы согласны?
– Да, – кивнула я. – Но, я думаю, ваш Беднов придерживается того же мнения. Почему же чужая жесткость его так возмутила?
– Ну-у, странно вы говорите, – с некоторым удивлением заметил Петр. – Тут кто кого – понимаете?
