– Убери лапы! – рявкнул Дарен на потянувшегося к его волосам стилиста. – Я сам, – он наклонился, пару раз пропустив пальцы сквозь кудри, выпрямился, откинув смоляные волны назад. – Ну, я пошёл, Линдочка! – поймав в зеркале восхищённый взгляд женщины, приподнял верхнюю губу, оскалившись в подобии улыбки и издав негромкое рычание. Сильно подведённые чёрным светло-янтарные глаза придавали ему ещё большее сходство с семейством кошачьих.
– Отлично, Даз! Можешь и на подиуме показать свои клыки, – кивнула Линда. Дарен уже направился к кулисам, прекрасно сознавая своё совершенство и снисходительно улыбаясь ловящим его взгляд девочкам-ассистенткам. В глазах же парней-моделей светилась ничем не прикрытая зависть. Навстречу Дарену из-за кулис вышла группа мальчиков с чуть ли не подпрыгивающим от мандражного возбуждения Кей Си.
– Дарен! – он сразу же заметил друга. – Так здорово. Мне нравится. Только волнуюсь немного. Вернее, много!
– Ерунда, пройдёт, – махнул рукой Дарен. – Ты отлично выглядишь, – заметил как бы мимоходом. – О, кажется, мой выход, – он услышал сменившуюся музыкальную заставку.
– Удачи, Даз, – улыбнулся Кей Си.
– Итак, в избытке, – самодовольно заявил тот, скрываясь за кулисами под ритмичный бой африканских барабанов.
Даже со своего места Линда слышала раздавшиеся в зале восторженные возгласы, причём, не только женские.
– Быстренько раздобудьте ширму для нашего нудиста, – обратилась она к стоящему рядом с ней Томасу, с лица которого до сих пор не сошло изумление.
– Не верится, что он гей, – наконец смог произнести тот. – Если бы не шёпот в прессе, никогда бы не подумал…
– А вам и не нужно об этом думать, – перебила его бормотание Линда. – Если только вы сами не гей. И неужели вы верите всему, о чем пишут бульварные газетенки? Лучше позаботьтесь о ширме.
– Да, конечно, – спохватившись, услужливо закивал Томас, скрываясь среди мельтешивших повсюду моделей и визажистов.
Не сдержавшись, Линда пошла к кулисам, осторожно выглянув в зал. Дарен, сидел на лежавшем под ним дорогом пиджаке, позируя для многочисленных фотокорреспондентов. Быстро вскочив на ноги, откинув назад волосы, парень рванул оранжевый шёлк рубашки. Пуговицы полетели в разные стороны. На мгновение встав на одно колено, Дарен подхватил с подиума пиджак и направился к кулисам, напоследок обернувшись и ещё раз хищно оскалившись, рыкнул в зал, вызвав новый шквал аплодисментов.
Линде до сих пор не удавалось понять, каким образом ему удавалось заводить публику. Даже выходя, не как сейчас, в совершенном одиночестве, а с группой, именно Дарен моментально завладевал всеобщим вниманием, на несколько метров наэлектризовывая атмосферу вокруг себя.
Мимо Линды прошла тройка мальчиков, облачённых в синие пиджаки, белые брюки. Они сменили Дарена.
– Чайки полетели, – усмехнулся тот, проводив моделей взглядом. – Ну, как я? – на секунду задержался возле Линды.
– Отлично, Даззи! – не стала кривить душой фотограф.
– Ого! Я вижу, ты не теряла времени даром, – засмеялся Дарен, заметив ширму возле своего зеркала.
– Прекращай болтовню, извращенец. У тебя пять минут на переодевание. И не смей больше портить вещи, – она указала на оторванные пуговицы его рубашки.
– Да, наплевать. Их всё равно возьмут. Ты же знаешь. Шмотки, в которых выхожу я, не залёживаются. Их покупают ещё до окончания серии показа.
Повода возразить Линде не осталось. Он говорил совершеннейшую правду. Дизайнеры даже не трудились прочно пришивать пуговицы на вещи, которые должен был показывать Дарен.
