Лишь душа готова к испытаньям снова, прежде чем услышит голос, что нисходит свыше…
Целовала осень хрупкими губами листопада…
Обещала, обещала, обещала…
Как прозрачно, восхитительно осень рисует… тихим, сухим и безветренным днём… Из ветвистых, изогнутых, чёрно-бархатных веток так графичен на небе тончайший офорта узор.
И набросок неподражаемо чёток и меток, расписавший и воздух, и невесомый простор, силуэты природных, неповторимых отметок, лес-наборщик рассыпал типографским шрифтом.
Как причудлив и нем геометрией плавных изломов, прямо-острых изгибов и мягко-тонких углов, караул шероховатых, но тёплых на ощупь, неразмерных, линейных чёрно-серых стволов.
Как же осень незабвенно и страстно танцует! Затаила дыхание, сбросив на землю подряд многоярусы юбок, листьев, как кружев, свой прохладный, шуршащий, жёлто-хрупкий наряд. В па-де-де стоп-кадром застыли, устремлением к небу клубясь, гибко-твёрдые ветви и древи, не задумываясь, переплетясь.
Обомлели в преддверии инной прохлады, пышность, вдруг потеряв, дерева. Дуновением, еле заметным, мягко ветер ласкает неодетые в снежность тела. Вновь пером Муза тихо коснулась белолистья бумаги едва, и душа боль и радость дарует пульсом сердца восторга слова.
Осень, осень, красавица-осень, ты мгновение счастья, итог. Острой образностью наделяешь быстротечной жизни урок.
В последний день сентября в Коломенском…
Вновь заручилась осень венками из листьев клёна – беретками падения шуршит. Почувствовав влюблённых, от будней ускользающих, на солнечных лучах качает… Отдохновеньем бродит по коломенским дорожкам, восторгом переливает охру.
Над речкой простором дышит, в густую аппликацию кружав вплетается пестрящим чудом. Мазками разноцветных одеяний со звуком БИЛО, музыкальным, летит в синь поднебесья.
И c воздухом густым, осенним, c глубоким вдохом сердца приходит ясность пониманья, открытием внезапным: чем жизнь не песня? И я без слов вдыхаю осень, и счастлива, поверьте…
А молодость беззвучно, щедро, прижавшись носом к носу, укрылась в венках из листьев, чтоб не было вопросов, от посторонних взглядов смущенье сберегает. Как птицы клювы прячут, уткнув его под крылья, всё думают – не видно… Ну как не вспомнить здесь индусов! И нежность во всём такая, что напрямую – в сердце!
Вот на Коломенских холмах сесть, прижавшись поплотнее, спиной к сосне осенней иль к дубу, берёзе, клёну и сквозь мозаичность листвы, игольчатость деревьев хвойных закинуть счастье улыбкой тихой на облака Вселенной.
Теплом безбрежья, солнцем, усыпав палою листвой, узорами шуршащих одеял и благостью наши сердца, уходит осень днём последним и выдыхает на прощанье лето…
Вечерняя серенада осени и собакам…
О осень, тебе я серенаду вновь пою! Восторгом обнимаю! Осенний парк, иль в прошлом – сад, ты чудо! И под ногами листвы столько, не захочешь – зашуршишь. Шуршать бы так деньгами, с иронией в словах, один собачник мне сказал. Да ну вас! – улыбнулась. Хотя подумала, неплохо бы, но отмахнулась от этой мысли. Всё нереально. Зато азарт в душе и радость на лице и морде, когда выходишь поздно вечером с собакой погулять.
О, как летит и рассекает пространство рыжая девчонка, сливаясь цветом шерсти с рыжею листвой! В секунду становясь порывно-встречным ветром! В какой-то миг соединилась с ней!
О Джинни, беги-лети! В себе познать свободу, восторг – в полёте, не отрываясь от земли!
