Нода – сотворение новой планеты - страница 3

Большое распространение здесь получил высокохудожественный вандализм. Новые авторы тайно прокрадывались в строения соперников и устанавливали там свои статуи или украшали стены новыми барельефами и фресками, пока хозяева зданий были где-нибудь на выставках или собраниях гильдий.

Лавовые Терросы жили очень долго. Молодые творцы уважали древних опытных мастеров и слегка их побаивались. Слишком жива была история о юном скульпторе Фите, насмехавшемся над работами старого Дютча. Только недавно окаменевший Террос любил тайком переделать статуи мастера, лепившего дивных птиц. Пробирался в дом Дютча и добавлял журавлям рога, а соловьям рыбьи хвосты. Надоело Дютчу это терпеть, и приготовил он для мальца ловушку. Слепил ещё одну статую, объявил во всеуслышание, что это будет его лучший шедевр, и попросил своих учеников поставить чугунный шкаф с новым творением в центральной галерее для торжественного открытия на следующий день. Подмастерья тяжёлый чугунный шкаф в галерею снесли, на видное место поставили и зал Дютча красными цепями оградили, чтобы помещение к торжеству готовить. Законопослушные Терросы вокруг ходили, с интересом смотрели, но через ограждения не ступали. Дютча же нигде не видели, мастер со вчерашнего дня будто в лаву канул. Тут двери в галерею распахнулись, и вошёл молодой Фит, гордый собой как королевский пингвин. Осмотрел он помещение, увидел красные цепи и сразу к ним направился. Громко разглагольствовал юнец, что сейчас всем покажет, какой у Дютча шедевр, и где его исправить нужно. Отбросил он цепи, подошёл к шкафу и нагло раскрыл дверцы. Смотрит Фит, глазам своим не веря, а из чугунной темноты взирает на него Дютч и улыбается очень недобро. Тут подмастерья, посмеиваясь, вышли, двери в зал заперли и удалились. Только посетители и слышали, что крики страшные и вопли Фита о помощи. Наутро, когда зал открыли, и все вошли, чтобы увидеть главное творение Дютча, их взору предстал прекрасный каменный пингвин. Мастер воплотил в птице весь свой талант – статуя выглядела будто живая, а узоры на ней вились и переплетались, образуя новые рисунки. А когда все собрались вокруг каменного пингвина, он внезапно повернул голову и печально вздохнул! Оказалось, перед зрителями стоял молодой Фит в новом виде. Дютч поймал его на горячем и наказал, как посчитал нужным. Если юный мастер переделывал работы соперника, то старый скульптор смял и заново вылепил наглеца в более подходящей ему форме. С тех пор прошло немало сотен лет. Дютч уже ушёл на берег – так поступали старые Терросы. Когда их жизненный путь подходил к концу, они отправлялись к морю, усаживались там и размышляли. Постепенно лавовые гиганты совсем остывали и превращались в скалы, окружавшие всё побережье. А Фит так и ходит пингвином, но уехал на Западный Луч, где преподает скульптуру и архитектуру.

Западный Луч заселили народы Энергии – люди, которые управляли физическими процессами и проверяли законы природы на прочность. Обитатели континента не обладали магическими способностями – элементали стихий никогда не селились здесь, поэтому атмосфера не пропиталась их силой. Зато тут на заре времён от души повеселились Энергии. В обширных степях и пустынях, в густых лесах и у высоких гор неосторожный путник мог легко наткнуться на многочисленные физические аномалии. Гравитация то вдавливала гуляк в землю, то подбрасывала их в небо. По некоторым полянам грибники скользили быстрее, чем по замёрзшему озеру. Говорили, если прыгнуть с утёса в пруд Батут у горной гряды Желе, то вылетишь из него на берег совсем сухим. А стоит осторожно зачерпнуть – вода как вода, хоть пей, хоть облей кого-нибудь. В некоторые места жители предпочитали не заходить вообще, зная, что там находится. Все обходили стороной долину Огненной воды. Там привычная всем жидкость загоралась ярким пламенем, стоило её только немного подогреть. Оставленная на солнце фляга с водой становилась бомбой с часовым механизмом. Поэтому в долине жили только толстокожие рептилии и мясистые колючие растения, вечно прохладные изнутри. Однако и они могли повысить температуру тела выше взрывоопасной, когда понимали, что не могут избежать угрозы иным способом. Тогда колючки начинали стреляться шипами, а ящерицы поражали врагов острой чешуей.