– Сделай лучше заметку, – сказал Ваймс.
– Ух ты! Серьезно? Ничего себе! Хорошо. Конечно. Без проблем.
Ваймс прокашлялся.
– Поговорить с капралом Шноббсом. Тема: рабочий график. Другая тема: графский титул.
– Э-э-э… прошу прощения, это была заметка?
– Да.
– Извините, но сначала надо сказать «заметка». Я точно помню, что это указано в инструкции.
– Ну хорошо, это была заметка.
– Простите, но теперь ее нужно повторить.
– Заметка: поговорить с капралом Шноббсом. Тема: рабочий график. Другая тема: графский титул.
– Готово, – сказал бес. – Во сколько вам об этом напомнить?
– По местному времени? – ядовито спросил Ваймс. – Или по клатчскому?
– Кстати, я могу вам сообщить, сколько сейчас времени…
– Я лучше сделаю заметку в блокноте, если ты не против, – сказал Ваймс.
– О, конечно, если вам так удобнее. Я умею распознавать почерк, – гордо произнес бес. – Я довольно продвинутый.
Ваймс достал блокнот и раскрыл его перед бесом.
– Что, и мой почерк распознаешь?
Бес прищурился.
– Ага, – ответил он. – Это определенно почерк. Черточки и завитушки, соединенные вместе. Точно. Почерк. Я его везде узнаю.
– Я думал, ты мне сообщишь, о чем тут сказано.
Бес недоверчиво на него покосился.
– Сказано? Он что, умеет разговаривать?
Ваймс спрятал потрепанную записную книжку и захлопнул крышку органайзера. Потом откинулся на спинку кресла и продолжил ждать.
Тот, кто смастерил часы для приемной патриция, был очень умен – явно куда умнее, чем тот, кто обучал беса. Они говорили «тик-так», как любые другие часы. Но промежутки между тиканьем, вопреки всем часовым законом, были неравными. Тик-так, тик… крошечная, почти незаметная пауза… так, тик-так, тик… и снова так, на долю секунды раньше, чем ожидало подсознание. В результате спустя десять минут даже у самых стойких все мысли расползались в кашу. Патриций наверняка очень щедро заплатил часовщику.
Стрелки показали четверть двенадцатого.
Ваймс подошел к двери и, вопреки всем неписаным правилам, осторожно постучал.
Изнутри не донеслось ни звука, ни единого шепота.
Он взялся за ручку. Дверь была не заперта.
Лорд Витинари всегда говорил, что точность – вежливость королей.
Ваймс вошел.
Шельма прилежно соскреб с пола крошащуюся белую грязь, а затем приступил к осмотру тела. Анатомии в Гильдии Алхимиков уделяли большое внимание, следуя древней теории, согласно которой человеческое тело – Вселенная в миниатюре, хотя при виде вскрытого трупа было сложно представить, какая часть Вселенной была маленькой, красной и хлюпала при нажатии. Так или иначе, в процессе обучения студенты сталкивались с практической анатомией, а иногда даже соскребали ее со стен. Когда начинающие алхимики проворачивали особо успешный эксперимент по исследованию взрывной силы, результатом обычно становился ремонт в лаборатории, совмещенный с увлекательной игрой «найди вторую почку».
Старика убили несколькими ударами по голове. Добавить к этому было особо нечего. Ему размозжили череп каким-то очень тяжелым тупым предметом[9].
Чего еще Ваймс ожидал от Шельмы?
Он осмотрел тело целиком. Других явных следов насилия не было, хотя… под ногтями у старика обнаружилась засохшая кровь. Но кровь, если уж на то пошло, тут была повсюду.
Пара ногтей были содраны. Трубчек пытался защититься – или, по крайней мере, заслониться руками.
Шельма внимательнее взглянул на пальцы. Под ногтями что-то застряло – что-то лоснящееся, как густой жир. Шельма понятия не имел, что это и откуда взялось, но, возможно, именно это ему и предстояло выяснить. Он добросовестно вынул из кармана конверт, поместил туда грязь из-под ногтей, запечатал и пронумеровал.
