– Верю. Ключи давай.
Макс подбросил ключи, Саша легко подхватил их и поехал к Людмиле.
– Привет, котик, – промурлыкала Люся, повисая на шее Саши, когда он появился на пороге её квартиры. – Ну что с твоей первой любовью? Надеюсь, ничего страшного? Макс её полечил?
– Люсь, не начинай.
– Я шучу, – хрипловатый смех Людмилы указал на одно обстоятельство, которое случалось крайне редко, но сулило неприятности: она была пьяна.
– Ты пила?
– А-а, по мелочи. Всего один коктейль. Корпоратив, ё-моё. Иногда даже нас, художников зовут. Сволочи. Но ты, котя, не обращай внимания. Я совсем чуть-чуть. Пойди вымой руки и айда ужинать. Всё уже на столе. Побуду с тобой немного и потом к матери в Ольгино двину. Она очень просила.
Уплетая разогретое в микроволновке жаркое, Саша спросил:
– Как ты машину вести собираешься? Давай, отвезу тебя. До Ольгино же час езды.
– А я не пьяна… – Люся хитро прищурилась, – Санечка, неужели ты за меня беспокоишься? Боже, какое счастье… – она картинно закатила глаза. – Ладно, по такому поводу я возьму такси, а ты дуй домой. Выглядишь совсем уставшим. Лучше приедешь за нами через пару дней и отвезёшь обратно в Питер. Кстати, мама тебя повидать хотела. Заодно и встретитесь.
– Ну, хорошо. Я и правда устал. Рассчитывал отвлечься с тобой, сходить куда-нибудь.
– Прости, миленький. Уже пообещала маме, что приеду. Немного за неё волнуюсь. Дом холодный. Простудилась, наверное. Ну и ты же её знаешь – пару дней в одиночестве и появляется куча несуществующих болячек.
Тут Саше на колени запрыгнул пушистый Барин, кот-сибиряк Люсин питомец. Он был похож на одомашненную рысь, при этом не особо уступая старшему предку в размерах.
– Привет, Барин! Остаёшься один или поедешь на дачу?
Кот мяукнул в ответ.
– Люсь, хочешь, я к себе на пару дней кота заберу?
– Не боишься хлопот? Я лучше его соседке Нине Васильевне оставлю.
– Нормально, Людок, не надо Нине Васильевне. Мы же с Барином холостяки. Всегда общий язык найдем.
– Вот именно – холостяки, – повисла напряжённая пауза, а потом Люда решилась. – Саш, ну почему мы не можем жить вместе, как все люди? Неужели я совсем ничего для тебя не значу?
«Тьфу ты, сам себя сглазил. Пора валить домой, иначе добром это не кончится», – пронеслось в мыслях у Чернецова. Но его девушка была особой проницательной, потому что её глаза, начавшие наполняться слегка пьяными слезами высохли и она неожиданно спокойно произнесла:
– Я слышала в новостях, на твоей улице произошло убийство.
– Да, я тоже слышал, – ответил Саша, хотя по правде сказать, ответить хотелось нечто совершенно иное. Что-то типа: «Час от часу не легче».
– Саша, это ужасно. Я боюсь за тебя. В твоём районе всегда было тихо… Ты не знаешь, кто эта женщина? И за что её убили? Говорят, пожилая. Может из-за наследства? Она не из твоего дома?
– С чего ты взяла, что из моего?
– Не знаю… Просто любопытно.
– Тогда зачем пороть чушь? Я понятия не имею, кто она. Ни разу в глаза её не видел! И почему ты должна за меня бояться? Я никогда не связывался с криминалом и я не наследник Рокфеллера, а простой программист. Кому я нужен? Или моя фирма из четырёх человек? Ты можешь объяснить? – Саша раздражался всё сильнее, новая тема нервировала пуще прежней. – Поеду домой. Устал. Спасибо за ужин.
Людмила, борясь с очередным слёзным приступом, кивнула и перешла почти на шёпот:
– Прости, я не думала, что тебя это так разозлит… Кстати, я сделала тот рекламный баннер, что ты просил.
