– Так ты подождешь?
Виктор смотрит на меня, ожидая разъяснений. Можно, конечно, встать и уйти, прямо сейчас. Собственно, именно это и следует сделать. Вместо свидания он притащил ко мне другую женщину – для чего? Унизить, растоптать меня окончательно?
Но мне надо узнать, кто она, – это раз. А два, если я демонстративно уйду сейчас, Кэп сразу поймет, что я страшно ревную. Этого я допустить не могу.
– Нам правда надо поговорить, – извинительно говорю я Виктору. – Ты можешь еще догнать наших. Никто не заметит, что со мной не двое.
Это правда: за правилами строже следят, когда выпускают.
– Я подожду, – твердо заявляет Виктор и отходит, занимая наблюдательную позицию.
Питер усмехается, плюхается обратно на землю и, похоже, тут же забывает про него. Хелен тоже садится, гораздо ближе к Питеру, чем ко мне.
– Я не стал называть при нем полное имя, – негромко говорит Питер. – Фамилия Хелен – Вульчик.
Фамилия кажется мне знакомой, но я не помню почему.
– Хелен здесь ради тебя, – продолжает Питер. – Я попросил ее поговорить с тобой. Но никто не должен об этом знать, она сильно рискует, так что предупреди своего… гм… Виктора. Наври ему что-нибудь.
Исподлобья рассматриваю эту особу. Она явно постарше меня, но на несколько лет моложе, чем Кэп. Красивые темные волосы до плеч вьются крупными локонами, придавая ей серьезный и милый вид. Сегодня мои волосы тоже распущены – я ведь не на задании. Они у меня длинные, светлые и пушистые, но почти не вьются, только чуть-чуть на висках.
У девушки умные серые глаза, длинные ресницы, и вообще, она очень… очень привлекательна. Косметикой она, кажется, пользуется, но делает это так грамотно, что все выглядит естественным продолжением природной красоты. Хелен, несомненно, девушка со вкусом.
Уже ненавижу ее всем сердцем. И почему-то мне кажется, что она тоже не готова меня полюбить. Вообще-то она выглядит сильно подавленной, в ее потухших глазах давно не гостила радость, и это делает их с Кэпом странно похожими. Может, он ее брат, с надеждой думаю я. Хотя – фамилия… Подождите… брат? Сердце у меня падает.
– Вульчик… Гжешек Вульчик – это, это…
– Да, я его сестра, – коротко отвечает Хелен и прикусывает губу. Глаза у нее блестят, но она не плачет.
Я молчу, потрясенная. Гжешек – это тот самый парень с нашей базы, который погиб несколько недель назад. Наживка. Надо выразить соболезнования, но слова застревают у меня в горле, я не знаю, как это делается.
Хелен почему-то считает нужным дать пояснения.
– Я уже не застала его. Я опоздала, – произносит она вслух, но как будто для одной себя. – Уже собиралась вылетать, когда нам сообщили… Он… не хотел, чтобы я приезжала.
Она говорит о том, что ее постоянно мучает, понимаю я, испытывая непреодолимое желание сбежать отсюда, не слышать ничего этого никогда. Хелен бросает печальный взгляд на Кэпа.
– И ты… ты тоже не хотел, да? – тихо спрашивает Хелен, и сердце у меня сжимает тоской.
Тот выглядит мрачнее, чем небо над Дорой, а еще отчего-то виноватым.
– Хелен, – мучительно выдавливает Питер. – Давай не сейчас…
– Да, прости, – Хелен начинает разглядывать свои ногти.
Он поворачивается ко мне, очевидно, вспоминая, зачем я здесь.
– Давайте к делу. Помнится, ты хвасталась, что хорошо училась в школе. С математикой у тебя все в порядке?
Несколько секунд я моргаю, не понимая, что ему надо. В его глазах появляется знакомая насмешка.
