Из дальнего угла я услышал возмущенный голос:
– Вика, я же просила не шуметь.
Я узнал голос Риты. Судя по возне, она выбиралась из кровати. Приглядевшись, я увидел силуэт. С каждым шагом он становился чётче. Вдруг свет озарил комнату. Яркая вспышка ослепила ещё сонные глаза Риты, и она зажмурилась.
– А где Вика? – наконец, Рита открыла глаза и уставилась на меня.
Я отошёл от дверного проема, чтобы показать её подругу. В этот момент Вика сделала шаг и, не удержавшись, полетела через проем, будто ей подставили подножку, и рухнула на пол. Рита в панике подскочила к ней:
– Ты ничего не повредила? – но вместо ответа Вика лишь перекатилась на бок и положила ладони под щеку. Тут Рита резко выпрямилась и, скрестив руки, вопросительно посмотрела на меня. – Как это понимать?
Я всё ещё стоял, прислонившись к дверному косяку:
– Думаю, это значит – она будет спать на полу, – безразлично пробубнил я.
– Я не об этом, – Рита указала на настенные часы в виде птицы. 05:15. – Почему она так поздно пришла, да ещё пьяная в стельку? Вечеринка давно закончилась.
Что за претензия? Пусть скажет спасибо, что я привёз её, а не оставил в клубе.
– Она была со мной.
– А как же Жан? – Рита резко подошла ко мне.
– Он не приехал.
– Ты хочешь сказать… – она подбирала слова, – вы вместе?
Я держал паузу. В нетерпении она постукивала пальцем по локтю.
– Вместе, – я решил подразнить её. Рита поджала губки и сверкнула изумрудными глазами. Кажется, она ревновала. И мне чертовски это понравилось. Значит, я её зацепил. – Мы вместе были в клубе. Вот и всё!
Клянусь, я услышал, как она выдохнула. И мне показалось, что напряжение спало. Вдруг Вика дёрнула ногой во сне, и Рита переключилась на подругу. Она повернула её на спину и попыталась приподнять, но для неё Вика оказалась тяжелой.
– Хватит подпирать косяк. Лучше помоги донести её до кровати, – приказала Рита.
Я схватил Вику за подмышки, Рита – за ноги. Когда она наклонилась, я увидел два округлых холмика, готовых выскочить наружу. Я не мог оторвать взгляд. Я хотел ощутить её грудь в своих ладонях. Почувствовать их упругость. Мы подняли Вику. Рита выпрямилась, и соблазнительные округлости спрятались под пижамным топом.
– Кладем на мою кровать, – пыхтела она.
Наверх мы бы ее не затащили. Верхняя кровать была аккуратно заправлена, на нижней – подушка примята, одеяло отдернуто к стене так, что на простыни виднелся рисунок. На коврике лежала фиолетовая кошка, делая вид, что спит: один глаз закрыт, второй – наблюдал за розовыми мышами. Они тащили жёлтый сыр – единственный естественный цвет в буйстве ярких красок – в нору.
Мы уложили Вику. Внезапно её живот начал втягиваться от рвотных спазмов.
– Нет, нет, нет, нет, нет, – словно пулеметную очередь выпустила Рита, – только не на пастель. Сделай что-нибудь, – она вылетела из комнаты.
«Я что, должен заткнуть её рот руками? Это же не бочка». Не успел я подумать об этом, как Рита влетела с тазиком.
Мы, не отрываясь, смотрели на Вику. Ждали, когда её прорвёт. Я сидел на краю кровати с тазиком, готовый в любую минуту его подставить. Рита стояла, нервно теребя прямые светло каштановые волосы. Худое тело едва прикрывала пижама (если так можно назвать шёлковый топ на тонких бретельках и очень, ну очень, короткие шорты).
– Пригляди за ней, а я пока поищу аптечку.
Рита встала на стул напротив кровати и начала искать на полках, встроенных в проем стены.
