Павел объяснил:
– Чтоб сидеть на этом выступе можно было.
– А-а-а, – понятливо кивнул головой Викторов.
К разговору подключился Иван:
– Василий, у нас улицу Завенягина ещё называют Завеняжкой.
В твоей общаге на Завеняжке у меня жена жила, когда мы с ней познакомились.
Завенягин Авраамий Павлович считается основателем Норильска. Он был начальником Норильлага и первым начальником Норильского ГМК. В 1938 году Завенягин возглавил строительство Норильского ГМК, которое было начато в 1935 году. Под его началом количество заключенных на строительстве увеличилось с восьми тысяч до двадцати тысяч к концу 1939 года. В 1941 году Завенягин был отозван в Москву и назначен заместителем главы НКВД Берии.
Бригадир тоже вспомнил:
– А я, когда приехал в балках жил в Соцгороде на нулевом пикете.
Иван радостно вспомнил:
– Так, и я там жил: улица Горная шестьдесят три, квартира три. Я в пятьдесят восьмом сюда приехал, после школы. У меня тут две сестры и брат уже жили. А самым первым – мой дядя Михей здесь оказался по разнарядке из колхоза. Приезжает в отпуск в деревню и рассказывает, что в Норильске хлеб на масло с палец толщиной мажут, а зарплата в карман не умещается. А у нас-то в колхозе всё подчистую выгребали за налоги, а денег и, вообще, не видели. Вот, у нас сначала одна сестра завербовалась, а потом – вторая, потом брат – Николай после армии.
– Да уж, есть что вспомнить, – вставил бригадир.
Иван продолжал:
– У меня с сёстрами-то большая разница. Я перед войной родился – в сороковом, а война закончилась – мне только пять годиков, а сёстрам – двадцать два и двадцать. И в деревне ни одного жениха.
Викторов шутливо перебил вопросом:
– Нашли женихов-то?
Иван ответил серьёзно:
– Нашли. Хороших мужиков нашли. Анна за Митю замуж вышла, – Иван сделал паузу, – Он здесь по пятьдесят восьмой сидел.
Викторов решил уточнить:
– Это как понять?
Разъяснил бригадир:
– По политической – враг народа.
Иван продолжил:
– Во время войны полицаем был. А у Софьи – Толик был – на тепловозе машинистом работал, да погиб в аварии.
Викторов удивился:
– Погоди, Вань, как это – полицаем был? И она с таким жить согласилась?
Бригадиру стало перед новеньким обидно за Ивана:
– Дурак ты, Вася, – молодой ещё. В войну чего только не случалось. Не нам судить. Судили те, кому надо было. Здесь после войны и бандеровцы были, и лесные братья, и полицаи. Проверяли всех, чтоб на руках крови не было. Таких – к стенке не ставили. Отправляли в Норильск, на Колыму, в Воркуту. Да много куда. Война уж тридцать с лишним лет, как закончилась. Время любить пришло, семьи создавать. Вот, люди и созидают, и детей рожают. И все вместе День Победы отмечают.
Викторов притих, задумался. Он никогда из первых уст не слышал таких рассказов. У него оба деда пришли с фронта героями, и ему не хотелось понимать, что те, кто был на другой стороне – оказались невиновными. Вообще, Викторов думал, что всех пособников сразу после войны подчистую поставили к стенке. А теперь, вдруг, выяснилось, что они, просто, отсидели срока и стали жить обычной жизнью вместе со всеми гражданами. Как-то дико это было для настоящего комсомольца Василия Викторова, который ещё и собирался стать коммунистом.
Его раздумья прервал бригадир:
– Павел, ты-то, что там притих? Давай-ка, ты у нас на разливе будешь. Наливай. И предлагаю за Победу.
Паша всем налил водки.
Бригадир торжественно произнёс:
