Меня знакомят с неулыбчивыми гостями, и я с уставшим вздохом присаживаюсь рядом с Веруней.
– Кажется, тебе надо выпить, – читает она мои мысли.
Я киваю головой. Веруня щедрым жестом наливает из общего графина мне красного вина, и я благодарно смотрю на нее. Маша радостно кричит:
– За мое здоровье!
И мы подхватываем ее тост. Незнакомые мне парни переговариваются между собой. Один из них явно пьянее остальных, его губы еле ворочаются, и я мечтаю быть в конце вечера в его же состоянии. Веруня шепчет:
– И где только Мария нашла этих молодчиков?
Я пожимаю плечами. Веруня всегда всех критикует, особенно мужчин. Она налетает на них, как коршун и потрошит их щупленькие тельца, выклевывает глазки и сердце, а потом с победоносным видом садится обратно на свою ветку, чтобы ворчать и ненавидеть весь мир.
– Ну, как дела? – не отстает от меня Веруня.
– Нормально всё, – отвечаю я.
– Ой, у тебя всегда все нормально, – дергает она своими острыми плечиками.
– А у тебя? – безразлично спрашиваю я.
– А я тут ходила на тусовку одну, музыкальную. Напилась там так, неслабо. Потом пришла домой и мой мужчина спрашивает: «А где ты была?». А я ему: «А не твое дело!». Ох, какой был скандал! – с непонятной мне гордостью повествует Веруня.
– А что было на тусовке? – без интереса задаю я вопрос, допивая свой бокал.
– Да ничего, просто пьянка.
– А с твоим мужчиной у вас, значит, все хорошо? – наступаю я на тонкий лед.
Ярко накрашенные глаза Веруни становятся грустными:
– Ну как сказать! Ничего хорошего!
– А что не так?
– Да все не так! Подумываю вот установить себе Тиндер, – брякает Веруня.
– При живом парне? Однако! – замечаю я и отворачиваюсь от нее.
Веруня из тех женщин, которые всегда недовольны своими спутниками, но при этом никогда их не отпустят от себя. Так и вижу ее через десять лет, говорящей, как все не так у них с ее парнем, но при этом каждую ночь она будет ложиться с ним в одну постель. Мне ее не понять.
Я заказываю бутылку домашнего вина, Машины гости заказывают водку. Подходят еще коллеги и какие-то незнакомые мне люди. Мы начинаем потихоньку веселиться. Сплетничаем про нашего дирижера, про коллег, которых нет рядом, про тех, кто вышел в туалет, про другие оркестры, про бывших сокурсников:
– Прикиньте, а Наташка-то теперь в Париже! Играет такая там, на скрипочке.
– Бездарность всегда пробьется, – замечает Веруня.
– Она удачно вышла замуж, – вставляет одна из коллег.
Все одновременно:
– Уууу.
Кое-кто хихикает. Я молчу и попиваю винишко. Мне пока не слишком весело, но уходить не хочется, а это уже успех. Через полчаса кто-то разбивает первый бокал, и официантка приносит Маше счет за этот конфуз. Кто-то говорит:
– Это на счастье!
– За счастье! – подхватывают подвыпившие гости.
Веруня подсаживается мне на уши и болтает про своего бывшего мужика, который вдруг надумал пригласить ее на свидание:
– Что ему надо, я не могу понять?
– Да? – отвечаю я.
– Ну вот зачем мужчине, спустя полтора года после расставания, звонить и предлагать встречу?
– Ты правда не понимаешь? – переспрашиваю я.
Веруня смотрит мне в глаза несколько секунд, потом резко дергает головой:
– Нет, ну я понимаю…
– Ну вот и все, – отрезаю я.
– А как у тебя, что нового? – интересуется она.
– Новый есть, но с ним все как-то сложно, – говорю я.
– Вы уже трахались? – спокойно спрашивает Веруня.
– Да.
– Знаешь, моя дорогая, – Веруня кладет мне руку на плечо, – девушек ебут, а они себе придумывают отношения, не попадайся на этот крючок.
