– Расскажите мне о Стране Рождества, – дрожащим голосом сказал Бинг.
– Это прекрасное место, – ответил Мэнкс. – При всем уважении к мистеру Уолту Диснею, Страна Рождества – воистину счастливейшее место во всем мире. Хотя, с другой стороны, можно назвать его счастливейшим местом вне этого мира. Там каждый день – Рождество и дети не ведают несчастий. Нет, детям неизвестно само понятие несчастья! Для них существуют только забавы. Это как рай – только они, конечно, не мертвы! Дети живут вечно, всегда остаются детьми, им не нужно бороться, трудиться и унижаться перед взрослыми. Много лет назад я случайно нашел это место – мечту во плоти. Первыми его жителями стали мои собственные дети. Они спаслись до того, как их едва не прикончило жалкое злое существо, в которое перед своей смертью превратилась их мать.
Воистину, там каждый день происходит нечто невозможное. Однако это место предназначено для детей, а не для взрослых. Жить там дозволено немногим взрослым, тем, кто проявил истинную преданность высшему делу. Лишь тем, кто пожелал пожертвовать всем ради благополучия и счастья нежных малышей. Людям вроде тебя, мистер Бинг. Я всем сердцем хотел бы, чтобы все дети в мире смогли найти свою дорогу в Страну Рождества, где познали бы безопасность и безмерное счастье! Боже, как же это было бы здорово! Но немногие взрослые готовы отправить в путь своих детей с незнакомым человеком – особенно туда, куда сами не могут попасть. Наоборот, меня бы прозвали гнусным растлителем и похитителем детей. Поэтому я забираю в Страну Рождества только одного-двух детей в год, и почти всегда это малыши, увиденные мной на Кладбище того, что могло бы быть, – милые крошки, страдающие от рук своих родителей. Ты же сам страдал в детстве и должен понимать, почему я хочу им помочь. Кладбище показывает мне детей, у которых без моего вмешательства украли бы детство их отцы и матери. Малышей избивали бы цепями, кормили кошачьей едой и продавали извращенцам. Их души заледенеют, они станут холодными, бесчувственными людьми и, в свою очередь, займутся разрушением жизни своих детей. Мы – их единственный шанс, Бинг! За все годы работы хранителем Страны Рождества я спас около семидесяти детей. Я страстно мечтаю спасти еще сотню малышей, прежде чем уйду на покой.
Машина мчалась сквозь холодную, напоминавшую пещеру темноту. Бинг шевелил губами, считая про себя.
– Семьдесят, – прошептал он. – Вы сказали, что спасаете одного ребенка в год. Бывает, двоих.
– Да, это близко к правде, – ответил Мэнкс.
– Сколько же вам лет? – спросил Бинг.
Мэнкс криво усмехнулся, обнажив полный рот острых коричневых зубов.
– Работа поддерживает меня в форме. Допивай какао, Бинг.
Партридж сделал последний глоток горячей сладкой жидкости, затем взболтал остатки. На дне виднелся молочно-желтый осадок. Бинг подумал, не подмешали ли ему что-то еще из аптечки Дьюи Хэнсома. Это имя звучало как шутка – или прозвище в шутливом стихотворении. Дьюи Хэнсом. Добинговский помощник Чарли Мэнкса, который спас десять детей и отправился за своей наградой в Страну Рождества. Если Чарли Мэнкс привез туда семьдесят детей, тогда выходит… сколько? Семь добинговских помощников? Везет же некоторым.
Он услышал грохот: стук, дребезг и шум большого, нагоняющего их грузовика. Бинг оглянулся – с каждой секундой звук становился все громче – но ничего не увидел.
