Она прошла мимо своей спальни и в конце концов направилась к входной двери. Ей вдруг невыносимо сильно захотелось выйти на улицу. Даже воздух в доме казался затхлым. Кондиционер не работал целую неделю. Все растения в комнатах погибли и наполнили дом своим тленом.
Пацанка не поняла, куда именно пришла. Хотя куда еще она могла пойти, услышав эти ужасные слова – «ну ты и сука». Она прошла через боковую дверь гаража и оказалась около своего «Роли».
Она получила «Роли Тафф Бернер» на свой день рождения в мае этого года – и это был лучший подарок на день рождения за всю ее жизнь… во веки веков. Даже когда ей исполнится тридцать лет и ее собственный сын спросит о самой лучшей подаренной ей вещи, она тут же вспомнит ярко-синий «Роли Тафф Бернер» с бананово-желтыми ободами и толстыми шинами. Она обожала свой велосипед больше всего на свете, даже больше, чем горячо любимые «Магический шар», набор бумажных кукол группы «Кисс» и игровую приставку «КолекоВижн».
Она заметила его на витрине магазина «ПроУилз» в центре города – за три недели до своего дня рождения, – когда гуляла с отцом. Девочка издала громкий протяжный возглас восхищения, завидев велосипед. Приятно удивившийся отец завел ее внутрь и поговорил с продавцом. Тот разрешил Вик покататься в торговом зале, но предложил посмотреть и на другие варианты. «Тафф Бернер» был для нее великоват – даже если опустить седло до максимума. Однако Пацанка не понимала, что он имеет в виду. Она словно попала в сказку и наяву рассекала на метле в хеллоуинскую ночь в сотнях метров над землей. Ее отец притворился, что согласен с владельцем магазина, но обещал Вик, что та получит его, когда повзрослеет.
Три недели спустя он стоял у подъездной дорожки – а к рулю был привязан большой серебристый бант.
– Ты ведь повзрослела, – подмигнул ей отец. – Разве не так?
Она проскользнула в гараж, где «Тафф Бернер» стоял у стены слева от байка отца… да не какого-то там байка, а черного «Харли-Дэвидсона» 1979 года, на котором он еще ездил летом на работу. Ее отец работал в дорожной бригаде взрывником и раскалывал породу точными взрывами АНФО, а иногда и чистого ТНТ. Как-то раз он сказал Вик, что только умный человек мог придумать способ, как получать выгоду из своих плохих привычек. Когда она спросила, о чем это он, отец ответил, что большинство парней, которым нравится взрывать бомбы, либо подрывают себя на куски, либо отправляются за решетку. Его работа приносила шестьдесят тысяч в год и стоила бы еще больше, получи он травму – благодаря чертовски выгодной страховке: даже один оторванный мизинец стоил двадцать штук.
На его байке была изображена знойная веселая блондинка в бикини из американского флага, грациозно оседлавшая бомбу с выхлопами пламени. Отец Вик был крутым парнем. Другие папы создавали полезные вещи, а ее – взрывал все к чертям собачьим, гонял на «Харли» и смолил сигареты, которые прикуривал от взрывателей. Попробуй такое переплюнуть!
Пацанке разрешалось ездить на своем «Роли» только по тропинкам парка и улицам Питтман-стрит, как неофициально называли тридцать акров сосновых и березовых деревьев, растущих за их задним двором. Ей позволяли ездить до реки Мерримак и крытого моста, но там следовало поворачивать назад.
Лес продолжался и по ту сторону крытого моста, также известного как Короткий Путь, на который Вик было строго-настрого запрещено заезжать. Короткому Пути исполнилось уже семьдесят лет, а в длину он насчитывал около сотни метров и немного провисал посередине. Его стены клонились к реке, и выглядел он так, словно вот-вот рухнет вниз от сильного порыва ветра. Вход был огорожен проволочным забором, один из углов которого отогнули подростки, чтобы им было где курить и целоваться. Жестяная табличка на заборе гласила: «УКАЗОМ ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ ХЭВЕРХИЛЛА МОСТ ОБЪЯВЛЕН НЕБЕЗОПАСНЫМ МЕСТОМ».
