Кирилл же, задержавшись на секунду чтобы поправить джинсы, бросился за ней и проснулся, вывалившись в обычную жизнь.
Он набрал воды в ладони и, скорее бросил ее в лицо, чем умылся.
Итак, формально это не было изменой, но Кирилл все равно чувствовал себя изменником. Впервые в жизни.
Он вышел из ванной.
Красный свет продолжал назойливо светить в окно. В целом, от него имелась некоторая польза: например, ночью не надо было включать электричество для того, чтобы дойти до туалета или посидеть на кухне, все и так видно, пусть и с чересчур резко очерченными тенями.
Две или три недели назад, когда они ходили в гости к одним из немногих друзей, которых успели завести, Света сказала, что ненавидит это освещение.
– Но Кирилл настоял на выборе этой квартиры, сказав, что здесь хороший этаж и приемлемая цена, – эти слова были сказаны будничным тоном и даже с юмором, в контексте какого-то разговора о жилье, но Кирилл уловил очередную претензию, из тех, на которых нельзя прямо поймать.
– Я это просто так… – было бы ответом, скажи тогда Кирилл, что уже устал слушать о том, что она вечно недовольна.
Некоторые вещи Света повторяла так часто, что слова «просто так сказала» было бы правильней заменить на – «постоянно говорю».
– Давай переедем, – ответил тогда Кирилл, просто чтобы показать: он совершенно не против ее точки зрения.
– И затевать очередную кутерьму с вещами? – спросила в ответ Света.
– Если тебе там плохо, давай затеем кутерьму.
– Ну нет, ты ведь этого не хочешь, – хотя Кирилл не говорил хочет или не хочет переезжать.
Друзья, похоже, тогда почувствовали напряженность между супругами, но промолчали, не влезая в семейные разборки. Просто остаток вечера прошел хуже, чем ожидалось, а Кирилл в очередной раз ощутил себя человеком, который в любой ситуации останется виноватым: и квартиру он выбрал неправильную, и переезжать теперь поздно… и вообще все не так.
И он не знал, что с этим делать.
Спать не хотелось.
Утром надо будет идти на работу, и логично было бы вернуться в кровать, но Кирилл уже проснулся, поел и умылся.
Прокравшись в спальню, он снял телефон с зарядки, вернулся на кухню и открыл местные новости. В Городе-Доме все было хорошо в отличие от мировых событий. Местные всегда были позитивными и простыми: в насосной на первом этаже увеличили мощность, комиссия признала Город-Дом самым технологичным строением страны, отрегулирована система кондиционирования, в краеведческом музее открылась экспозиция, посвященная жизни местных племен, которые проживали здесь до появления того, что считается современной цивилизацией. На третьем уровне открылось арт-пространство «Корабль», представляющее собой макет деревянного парусника, разделяющего зал на две части. В паруснике имеется бар, танцпол и лаунж-зона…
Парусник… Кирилл смотрел на фотографии корабля: полутемная неуместная конструкция, зажатая в бетоне и поднимавшаяся вверх копьями мачт под самый потолок.
Может быть, Света о нем рассказывала? Она каждый день изучала разные интересные культурные события, что случались в Городе-Доме, порой присылая Кириллу ссылки на них, без каких-либо пояснений или предложений. При этом, ходить на них Света не ходила, а когда Кирилл звал, пускай это, надо признать, и бывало нечасто, всякий раз находилась причина против: отсутствие времени, плохое самочувствие или что-нибудь еще.
Кирилл рассматривал фотографии корабля.
