Он собрался было посмеяться собственной шутке, в стенах морга старой как мир, но выражение лица Юркова тут же отбило охоту шутить.
– Мироныч, вези тело в «секционную», – повторил Юрков, развернулся и первым зашагал в направлении «секционной».
Вздохнув, санитар выровнял колеса каталки и покатил вслед за патологоанатомом. В «секционной» он надолго не задержался. Вместе с Юрковым ухватил ручки носилок, помог перебросить тело на стол и тут же удалился. «Тараканы», снующие в голове патологоанатома, его не интересовали.
Юрков дождался, пока Мироныч уйдет, плотно закрыл за ним дверь, включил лампу над столом и только после этого снял полотно, закрывающее лицо трупа. Мысленно он готовился к тому, что ощущение чего-то неотвратимого накатит с новой силой, но этого не произошло. Яркий свет восьми ламп развеял наваждение. Теперь Юрков смотрел на тело молодой женщины и не мог понять, чем она его зацепила. Рыжие волосы, прямой нос, аккуратный разрез губ – все это осталось. Но в этих чертах он больше не находил никакого сходства со своей покойной женой. «Видно, усталость сыграла со мной злую шутку», – решил патологоанатом, но пойти на попятный и отложить вскрытие до утра он уже не мог. Не хотел, чтобы по бюро пошли слухи о том, что он, мол, сдает, что возраст берет свое и выполнять сложную или срочную работу ему, Юркову, стало не под силу.
– Ладно, раз уж мы с тобой успели познакомиться, придется тебе потерпеть мое общество еще какое-то время, – обращаясь к покойнице, произнес он. – Итак, будем готовиться к работе?
Подготовка заняла не более пяти минут. Натянув на голову шапочку, Юрков надел фартук, нарукавники и плотные резиновые перчатки. Достав диктофон, вдавил кнопку записи, продиктовал название города, дату и время начала осмотра и приступил непосредственно к осмотру, продолжая говорить вслух:
– Данное судебно-медицинское исследование осуществляется на основании отношения органов дознания с целью подтверждения или исключения насильственной смерти. Объект исследования – женщина, личность не установлена, на вид около тридцати лет, рост сто шестьдесят три сантиметра. Волосы ярко-рыжие, волнистые, распущены, головного убора нет. Труп женщины холодный, на теле проступают трупные пятна в завершающейся стадии гипостаза. Одета в трикотажную кофту с коротким рукавом бежевого цвета, поношенные джинсы темно-синего цвета, нижнее белье из синтетических тканей телесного цвета, спортивные кроссовки белой искусственной кожи на синей подошве. Документов или каких-либо иных предметов в карманах одежды не обнаружено. На теменной части головы имеется повреждение черепа размером два на два сантиметра, с нарушением кожных покровов и костной структуры. Мозговое вещество разрушению не подвергалось.
Закончив описание внешнего осмотра, согласно правилам полного судебно-медицинского исследования трупа, подразумевающего обязательное вскрытие трех полостей, Юрков перешел к обязательному вскрытию полости черепа, так как единственная травма оказалась именно на голове жертвы. Внутренний осмотр лишний раз подтвердил выводы, сделанные им уже после внешнего осмотра: лежащая перед ним женщина умерла не от полученной травмы, а, напротив, получила ее уже после наступления смерти.
Далее патологоанатом действовал быстро и почти на автомате: выполнял требующиеся действия в строгой последовательности, продвигался от одного этапа к другому, не забывая описывать свои действия: вскрытие брюшной полости, извлечение внутренних органов, производимые с данными органами процедуры. Переход к грудинно-ключичному сочленению, осмотр органов на месте с последующим извлечением. Когда очередь дошла до исследования сердца, Юрков, как всегда на этом этапе, замедлил темп, чтобы не пропустить ничего важного.
