– Полёт что, длится всего двадцать минут?! – спросил Букварь, пытаясь перекричать нарастающий шум от запускаемых двигателей.
– Я ж говорила: так быстрее! – довольно улыбнулась ему я, откинувшись на спинку ложемента и готовясь получить удовольствие от полёта.
Дальше общаться было бессмысленно: грохот работы стартовых двигателей заглушал любые звуки внутри отсека. Нас немилосердно трясло, а в момент отрыва от держателей шахты ещё и прижало к ложементам так, что пошевелиться было невозможно. Натужно взревели разгонные двигатели первой ступени, выталкивая ракету и нас с ней из тела шахты. От количества выбрасываемого в кровь адреналина мне хотелось рассмеяться, но из-за испытываемых перегрузок удалось лишь криво ухмыльнуться. Через какое-то время послышался лязг отстыковки первой отработавшей ступени, и буквально несколько секунд мы чувствовали невесомость. Но тут же подключились маршевые двигатели, выводящие ракету на заданную траекторию.
Через прозрачную стену мы могли наблюдать, как наш транспорт уходит всё выше и выше, добираясь до низкой космической орбиты. Рядом орали Ромка с Феликсом. Программист – истерично, кот – возбуждённо. И я разделяла реакцию Эдмундовича. Есть какой-то свой кайф в таком экстриме. Тем более что открывающиеся виды были просто нереальной красоты! Когда ещё ты сможешь увидеть, как линия горизонта из прямой превращается в сферическую, а из-за края возникающего шарика выглядывает Солнце? Да и звёзды здесь казались ещё ярче и притягательней!
«Спи ты, спи, моя звезда, мама с папой ждут тебя…» – пронеслась в голове строчка из колыбельной, что я придумала для нашей с Артемием Стеллы.
Я любила мурлыкать эту незамысловатую мелодию, поглаживая живот и веря в то, что малышка меня слышит. Но увидеть реакцию дочки на песенку мне так и не довелось. И теперь, когда я глядела на эти близкие звёзды, глаза наполнили невольные слёзы, а сердце болезненно сжалось. Это удушливое чувство вины и потери никогда не покидало меня, как бы глубоко на задворки души я его ни запихивала. Помотав головой и незаметно шмыгнув носом, попыталась вернуть себе привычное своё состояние – отчуждённой агрессии.
Благо время пребывания ракеты в термосфере кратко, что спасло меня от дальнейшего погружения в болезненные воспоминания. Всего несколько минут мы летели по прямой, а затем сорвались вниз, падая по строго выверенной параболе. Вопль Букваря из просто громкого перешёл в совсем уж ультразвуковое звучание. Точно охрипнет на выходе. И это всё отвлекло, уберегло меня от очередного приступа истерики. Феликс приподнялся над ложементом и внимательно взглянул на меня, а я увидела в его глазах сочувствие. Это что за ерунда такая? Он что, считывает моё состояние? Каким-то образом улавливает мои мысли?!
Сдаётся мне, Букварь не все сюрпризы своей программы мне рассказал.
Секунда-другая – и кот вернул на мордочку выражение безумной эйфории, с которой он разглядывал обстановку снаружи. А посмотреть действительно было на что. Теперь перед нами красовалась вся территория Советов. Точнее, та её часть, что успешно прописана разработчиками. Границы страны надёжно заблокированы охранным периметром «Железный занавес», мягко переливающимся красным светом. И это не отсылка к реально существовавшему в нашей истории понятию. Просто другие страны «Аэлис» ещё не проработала. Из доступных для зарубежных путешествий городов существовали только Толерантон в бывших США и Виндзор-Сити в Гранд Британи. Но это партийные локации с зашкаливающими по своей опасности заданиями и монстрами.
