Новая история города Чуханска. Однажды в городе - страница 4



«Ну, Валентин, разошелся, – глядя на друга, подумал Степан, – теперь его и не остановишь».

– Наша беда еще и в том, что на цену акций оказывает большое влияние так называемый личностный фактор, а это и руководитель предприятия, и руководитель города, и региона, и правительства, и Центробанк, и руководство страны… Проще сказать, кто не влияет. А теперь прикиньте сами, стали бы вы покупать акции, цена которых зависит от кого угодно? Ответ очевиден. А если прибавить к этому возможный сговор между руководителями предприятий или руководителей предприятий с государственными чиновниками, что мы частенько и наблюдаем, то можно сказать, что покупатели наших акций, если, конечно, они не хотят приобрести предприятия, потенциальные клиенты психиатрической больницы. И такая ситуация поддерживается, на мой взгляд, искусственно, так как позволяет покупать предприятия, при сговоре определенных лиц, практически за бесценок… – Валентин взглянул на Александру, а потом на Жанну и смутился: – Извините, я, кажется, увлекся.

– Отчего же, – внимательно глядя на Валентина, сказала Жанна, – очень даже интересно, я даже и не предполагала найти здесь такого интересного собеседника. А как определяется реальная стоимость предприятия?

– Очень просто, с помощью того же аудита или по сговору с руководителем предприятия.

– И как долго будет поддерживаться эта, как вы сказали, искусственная ситуация? – спросила Александра.

– Наверно, пока предприятия не обретут желательных собственников.

– Ну, Валентин сел на своего любимого конька, – улыбаясь, сказал Степан. – Если мы сейчас начнем их обсуждать, то утро мы точно встретим в этом кафе.

– А что, я не против, – весело сказала Александра.

– Я думаю, мы это отложим на другой раз, а то в следующую встречу и поговорить будет не о чем, – пошутил Валентин.

Из кафе они вышли поздно. Настроение от приятного общения и вкусного ужина было хорошим.

– Валентин, ты не боишься подшофе ездить за рулем? – спросил Степан?

– Ты ведь знаешь, что все проблемы с ГАИ решаются определенной суммой. А деньги у меня есть.

Валентин высадил женщин у гостиницы, договорившись, что на неделе обязательно сводит их в местный театр, и повез Степана домой.

– Ну, что, Степан, как тебе дамы? – поинтересовался Валентин, как только они отъехали от гостиницы.

– Ты знаешь, очень даже ничего. Особенно Жанна, прямо Жанна Д'Арк. Да и шатенка ничего. А вообще-то после моего вынужденного воздержания, ввиду отсутствия денег и убежавшей жены, для меня и Баба Яга будет Василисой Прекрасной.

– Извини, Степан, я раньше не поинтересовался, как у тебя дела с работой и судом?

– С работой… никак, а суд – завтра, в четырнадцать часов.

– Знаешь, я тут общаюсь по работе с нашими предпринимателями… Они хотят организовать свою газету. Да и деньги, я думаю, найдутся. Не одного тебя деятельность мэра достала. Предприниматели сейчас научились деньги считать. И всякие поборы – на мэрские выборы, на то, на се – довольно обременительны для них, а просто отказать они боятся.

– Ладно, Валентин, я подумаю. Все зависит от того, чем завтра суд закончится. В понедельник вечером позвони мне домой. Я надеюсь, что меня из зала суда сразу не упрячут за решетку.

Засыпая, Степан думал, что неплохую идею подкинул Валентин… стоит за нее уцепиться…, это не куртками на рынке торговать…

Ему снился красивый город, летний день, чистые, вымытые улочки, красивые дома, улыбающиеся пешеходы… Степан был невероятно счастлив. С детства мечтал побывать в Париже, Берлине, Риме, и вот во сне его мечта сбылась. Ему снился Париж: улицы, Сена, Лувр. Он бродил по улицам не один. Рядом с ним, весело улыбаясь и стуча каблучками, шла Жанна. На ней был легкий, открытый сарафан, обнаженные плечи приятно его волновали. Они спустились вниз по улочке, сели в открытом летнем кафе и заказали кофе. Степан с завистью смотрел на веселых, улыбающихся посетителей кафе, проходящих мимо пешеходов. Жанна сидела напротив, что-то говорила ему, но он не разбирал слов и только вглядывался в ее карие, сияющие глаза, безмятежно улыбаясь от переполнявшего его счастья, которому, казалось, не будет конца.