Он шёл в темноте несколько минут. Затем впереди посветлел выход. Шум воды зазвучал громче. Питер остановился, свалил мешок, погасил фонарь, вложил его в пустой карман кобуры под магазин. Вновь взвалил мешок на спину и пошёл к выходу из пещеры. Через приоткрытый узкий рот он выполз сам, вытянул за уши мешок.
Блие стоял на узкой полосе каменистого пляжа. В ночном небе светила луна, словно фара мотоцикла. Согревая ледяное тело, с моря дул тёплый ветер. Справа и слева дрожали приближались огни. Летели бессмысленные обрывки гимна. Качаясь на камнях, Питер вошёл по колено в тёплую воду, согревая замёрзшие пальцы. Волна накатывала, омывая бёдра. Он смотрел в бескрайнее море и улыбался. Пение становилось громче, громче, он уже различал отдельные слова.
ГЛАВА ЧЕТЁРТАЯ
Питер включил фонарь и вонзил короткий меч света над собой. Справа и слева пение затихло, наступила тишина, и тишину, как сирена полиции в его мирном городке, разорвал вой. Питер улыбнулся, выключил фонарь. Он смотрел, как с криками к нему неслись и прыгали факелы. Через минуту толпа мужчин и женщин, тяжело дыша, стояла перед ним на коленях. За его спиной по морю протянулась полоска света.
Его одели в шерстяной хитон до колен, обули в сандалии. Он поманил из толпы к себе девочку. Она встала перед ним на колени. Повинуясь словам, пролезла головкой под юбку хитона и несколько раз заглотнула его замёрзший твёрдый челен. В детском горячем ротике он согрелся, стал расти, и Питер отпустил её.
Профессор шёл по берегу. Под ногами хрустела мокрая галька, за спиной раздавалось нестройное пение. Несколько человек шли рядом, рассказывали новости, случившиеся за его отсутствие. Питер возвышался над окружавшими его людьми на целую голову.
Через час они вышли на каменистый пляж. Перед ним на брёвнах покоилась чёрная ладья. Дальше ещё одна. Питер подошёл к выпуклому днищу корабля. Между толстыми досками лежали глубокие щели, из рассохшегося дерева выступали бугристые шляпки бронзовых гвоздей. В море торчало круглое бревно тарана, окованное блестящим панцирем, шитым из бронзовых листов.
У кромки моря стояла молча толпа мужчин и женщин в пурпурных, серых, полосатых одеждах. Над ними поднималось ослепительное солнце, словно мощный прожектор светил в глаза. Питер повернулся.
Между двух гор от моря в глубину острова поднималась долина. Мощёная камнем узкая дорога вела вверх по склону между деревянными и сложенными из камня домами, что поднимались как ряды в кинотеатре. По склонам холмов, на террасах, укреплённых плитняком, корчились оливковые деревья, торчали палки в листьях лозы, пятнами зеленел ячмень. Выше домов стоял большой дом с колоннами, а ещё выше тянулась колоннада храма под терракотовым скатом крыши.
Питер приказал расходиться до вечера по домам, мужчинам готовить корабли в плавание и пошёл вверх по каменной дороге между домами, собранными из глиняных блоков или дерева, между оград, сложенных из камней или сплетённых из прутьев. Хотелось спать. Отчего-то вспомнилась Джоан, её крики, как колыхалась её грудь. Питеру захотелось увидеть её здесь. Он представил, что сделал бы с ней, улыбнулся.
Со свитой из рабов и приближённых он поднялся к дому. Гладкие стволы деревьев, окрашенные в синий цвет, проросшие чёрными вертикальными трещинами подпирали жёлтые балки крыши. Три длинные ступени, сложенные из блоков обожжённой глины, поднимались к деревянным створкам в глубине, между колоннами. На створках, окрашенных в золотой цвет, озарённых утренним солнцем, с каждой ступенью вырастала его тень, пока не погасила солнечный блеск. С порога Блие приказал оставшимся ждать у ступеней, чтобы срочно готовили оружие, корабли, припасы в плавание, к вечеру готовились к пиру и жертвоприношениям.
