Через другую дорогу виднелась невзрачная ограда городского сада, ранее популярного места отдыха горожан, где когда-то работали аттракционы, действовала танцевальная площадка для молодежи и летняя эстрада для выступлений городских и заезжих артистов. Здесь можно было в выходные покатать детей на каруселях, познакомиться с девчонкой, съесть мороженного, выпить стопку водки или стакан вина, пострелять в тире, посидеть на многочисленных лавочках или погулять по аллеям.
Всегда по приезду в город после продолжительного перерыва в глаза бросалась городская запущенность и не ухоженность на фоне накануне виденных крупных городов и с каждым годом становилось все хуже. Потом, как правило, привыкал и уже не удивлялся. Знакомые пожимали плечами или обижались за наш город на мою оценку. «Квасной» патриотизм аборигенов заставил в будущем держать свое мнение при себе.
За последние годы городской сад пришел в упадок. Территория заросла, аттракционы не действовали и частично были демонтированы, танцы и концерты не проводились, торговля заглохла.
До революции город считался купеческим и зажиточным. Это подтверждали многочисленные старинные дома вычурной архитектуры на главных улицах, когда-то явно красивые, а сейчас требующие сноса или срочного ремонта.
Вздохнул и покосился на свои чемоданы с кейсом. Нужная мне остановка общественного транспорта находилась на другой стороне улицы метрах в двухстах. Несмотря на то, что один импортный чемодан был на колесиках, но для моей одной свободной руки – неподъемный багаж. Другой рукой я опирался на инвалидную палку. Этот атрибут в последние месяцы стал постоянной моей опорой при перемещении. Сделав несколько шагов, выглянул из-за массивного автобусного корпуса на то место, где когда-то стояли такси.
Однажды, приехав в очередной отпуск с тяжелым чемоданом попытался доехать до дома с комфортом как «белый человек». К моему удивлению бездельничающие таксисты не обрадовались клиенту. Ели уговорил одного из них подбросить меня до ближайшей автобусной остановки и только потом узнал, что таксисты сидели на окладе от автохозяйства и возили только работников государственных учреждений, заключивших договор на оказание транспортных услуг с их предприятием.
Сейчас вместо государственных таксомоторов в колонне стояли частные автомобили и возле них, собравшись в кружок гоготали молодые парни.
Заметив мой интерес, один из них крикнул:
– Тебе куда, командир?
«Знакомая фраза, объединяющая всех таксистов и шабашников-бомбил, подрабатывающих извозом во всех аэропортах и вокзалах крупных городов от Владивостока до Ленинграда!» – ухмыльнулся про себя.
– В гостиницу! – громко ответил.
– Поехали, – кивнул тот на первую машину.
– Помоги загрузиться, – попросил.
Водитель замялся, но взглянув на мою палку неохотно поплелся к автобусу, а остальные «извозчики» засмеялись. Когда тронулись, водила проинформировал:
– Три рубля.
– Ты меня через Заводской поселок собрался везти? – демонстративно удивился названной цене намекнув, что знаю город.
От автовокзала до гостиницы было меньше километра.
– Рубль и не наглей, – отвернулся к окну, разглядывая знакомые окрестности и выискивая изменения, которые могли произойти после моих прежних посещений города.
Последний раз был здесь на похоронах мамы, но тогда мне было не до городских красот.
Асфальт на дорогах и тротуарах потрескался и пестрел выбоинами, газоны заросли и были засорены. «Куда делись дворники?» – удивился. Старые дома даже на центральной улице ветшали и разрушались. Встречались откровенные развалюхи, хотя в некоторых еще проживали люди.
