В самом начале, Арут ошалело бросался глазами от одной красотки к другой: проскользив по стройным ногам высокой русоволосой юницы, он устремлялся к пухленькой блондинке, обладательнице пышного бюста, а затем к миниатюрной кареглазой деве с милым личиком и наливной грудью. Однако вскоре, его метания прекратились. Третья чаровница полностью завладела его вниманием, оттеснив подружек, как зерно пшеницы в руках трудяги пахаря обесценивает плевелы. Залюбовавшейся молодец, еще пока не осознал, что образ этой незнакомки, уже воздвиг в его душе храм и отныне это единственное божество, которому он будет поклоняться.
– «Принцесса Вистория, уже пора возвращаться в замок», – обратилась блондинка к предмету вожделения юноши.
«Так это сама принцесса!», – восхищенно подумал подросток, однако тотчас его восторг сменился печалью. Занозой, ему в голову пришла мысль о том, что статус девушки находится далеко за пределами его возможных притязаний. С горечью он рассудил, что ему никогда не суждено быть с нею. Хотя родословная Арута, брала своё начало вдали от низших слоев, но все же она не поднималось так высоко, чтобы рассчитывать на брак с титульной дворянкой.
Родителей благодаря стараниям, которых он появился на свет божий, юноша не помнил. Они стали жертвами смутного времени, навечно канув в нем, как щепки в огне костра, когда их сын, был еще младенцем. Сироту взял к себе и воспитал, родной брат его матери Ленграт. Некогда близкий сподвижник, нынешнего регента королевства. Славный воин, но, помимо этого, не имевший иных благих умений, пригодных для наступившего мирного времени, а посему оказавшийся не подходящим для него. Ретиво взявшемуся за восстановление королевства Алернэйну, потребовались люди умные и деятельные, а за дядей Арута таких достоинств не числилось. В итоге он постепенно был отодвинут вначале на второстепенные роли, а затем и вовсе забыт при дворе.
Свой век, звенящий в былые годы грозными сечами, воитель, доживал в небольшом имении. Находившимся практически у самого берега, омывавшей столицу, реки. Текущей в открытое море. Несколько раз в неделю, Ленграт уделял внимание племяннику, заставляя того постигать воинские премудрости. Все остальное время, закоренелый холостяк, в основном был занят таким не праведным делом, как дегустация крепких напитков. Этими занятиями воинского мастерства, оставлявшими в память о себе на теле отрока синяки и ссадины, (дядя не обращал внимание, что перед ним всего лишь подросток и работал деревянным мечом в полную силу, приговаривая, что нечего привыкать к поддавкам, мол в настоящем бою, никто жалеть не станет), да проходящему раз в неделю уроку письменности, закрывался счет обязанностей Арута. Никакой работой близкий родственник сироту не обременял. Гордо заявляя, что мужчинам их рода не пристало пасти коров, убирать за скотиной или заниматься подобными претящими рыцарской доблести вещами.
Имение, в котором проживали дядя и племянник, располагалось в районе, населенном в основной массе простолюдинами. На Аруте, это обстоятельство отразилось практически в полной изоляции от общения со сверстниками. Благородные отпрыски не желали с ним знаться, считая его бедняком, а для соседских мальчишек он был чужаком. К тому же последние завидовали беззаботной жизни юноши, самим-то им приходилось пахать с малых лет, а потому они при возможности устраивали ему всевозможные пакости. Например, встречая благородного отрока толпой, они тотчас, видимо желая добавить горчинки к сладостной жизни, пытались отмутузить его.
