Еще и эта девушка с горой немытой посуды, напевает себе под нос. Они такие славные… Меня как будто вытряхнули из привычного мира и перенесли в другой.
— С чего вы вообще решили, что у меня что-то стряслось?
— Вы моете посуду без перчаток.
Нина замирает, поворачивается на меня с любопытством.
— И?
— Говорят, синтетические моющие вещества портят кожу и маникюр. У вас маникюр.
— Да.
— И вы его испортить не боитесь.
— Нет, не боюсь. Мой мастер делает крепкое покрытие.
— Знаете, девушки, которые готовятся встречать новый год в глуши, в компании любимого мужчины, обычно стараются не допустить даже крохотного шанса испортить что-то в своей внешности. Тем более, вы. В этих условиях. У черта на куличках, вдали от цивилизации, в селе Снегирево. Думаю, у вас что-то стряслось. Иначе бы вы не встречали Новый год в компании только своей дочери!
Нина удивленно смотрит мне в лицо. Пена сползает с губки, вода шумит едва слышно.
— И все эти выводы вы сделали, только посмотрев на мой маникюр и губку с пеной в руках? — спрашивает она.
Я несколько секунд выдерживаю паузу, потом усмехаюсь:
— Нет, конечно же. У вас в гостиной полно семейных фото, из чего можно сделать вывод: семья дружная. Вы привыкли находиться в их кругу и не стали бы праздновать новый год в одиночку. Значит, что-то стряслось. Мужчины у вас нет! — добавляю с каким-то удовольствием.
— А это еще почему?!
— Потому что меня в дом тащили вы.
— Может быть, он просто... просто не приехал! Еще…
— Нина, вы угрожали мне ружьем.
— Для самообороны.
— Вот! — подчеркиваю. — Для самообороны. Значит, на мужчину не надеетесь в принципе. Вы одиноки.
— Скажите, вы адвокат? Юрист? Или кто-то в этом духе? — уточняет Нина.
— Я? Нет. Не угадали. Даже близко — нет.
— Странно. Но такой же дотошный буквоед.
— Предпочитаю, когда меня называют внимательным и наблюдательным.
— Очень наблюдательны, когда обращаете внимание на других. Но невнимательны к себе. Иначе бы я вас из сугроба, у черта на куличках, в селе Снегирево, не вытаскивала. Где-то вы пропустили, Алексей!
Невольно я смеяться начинаю, признавая отчасти ее правоту. Но все же она не права. Потому что…
— Нет, тут другое. Не то, чтобы я был невнимателен…
Я плохо, что помню из произошедшего со мной до пробуждения. Память — вязкое болото с обманчивыми кочками. Но фамилия Поздняков и знание, что он, мой близкий друг, был в этот момент рядом, крутится на поверхности.
Что-то ему от меня было нужно… Что-то…
— И что же это другое? — не унимается Нина.
Я почти схватился за мысль, как вдруг ее перебивает вопросом девушки:
— Смородиновый чай будете?
— Что?
— Чай смородиновый, — Нина размахивает прозрачным чайником, с жидкостью красного цвета. — Черная смородина и мята. Очень освежает. К тому же этот чай обладает противомикробным и мочегонным действием, что в вашем случае очень хорошо. Быстрее от токсинов избавитесь!
— Смородиновый. Черт… А я только-только за мысль ухватился! — вздыхаю. — Ладно. Давайте…
Голова трещит. Пытаюсь вспомнить, тру виски, пока они гореть не начинают, но ничего не выходит.
— Не выходит! — выдыхаю я.
— Слишком стараетесь, — замечает Нина.
Замечание приходит откуда-то из-за спины. Эта девушка ни секунды не сидит без дела. Она снова появляется в поле моего зрения, но теперь уже с какой-то чашей, полной воды, в которой болтаются яйца странного цвета и формы.
— Что? — спрашиваю я.
— Вы. Слишком стараетесь вспомнить. Делаете неправильно. Расслабьтесь, начните с того, что вам о себе известно. Лучше запишите на листочек. Понемногу доберетесь до событий, почему вы оказались здесь. Для начала подумайте, вы в Снегирево не живете?
