– Да что ты внучка, я на тебя не обижаюсь, сама виновата, нужно было по сторонам смотреть, – и добавила, – ты что так ревёшь то, случилось что ли чего?
Я кивнула, заревев с новой силой, слёзы падали с меня прямо водопадом, но ответила, что я потерялась и не знаю, где мой дом.
– А где он должен быть то? – поинтересовалась бабуся
Я показала рукой на поле, та посмотрела и, покачав головой, ответила:
– Ты что внучка, там отродясь нечего не было.
– Нет было, тут стояло много семнадцатиэтажных домов, в одном из них я и живу на тринадцатом этаже, а сейчас пусто.
Бабуся перекрестилась и спросила:
– А ты как, внучка, сюда то попала?
– Как-как, из дома ехала, я по этой улице всегда проезжаю, а сегодня вот чуть на вас не наехала.
Бабуся, ещё раз перекрестившись, задумалась, потом сказала:
– Пойдём ко мне в избу, там и поговорим, а то что тут на морозе стоять.
Я согласилась, выключила кота и вышла, бабуся на меня посмотрела таким взглядом, будто перед ней хныкающее привидение стоит, и пошла первая, а я, вытирая уже замёрзшие слёзы, поплелась за ней. Да, у неё и в самом деле оказалась обычная изба, покрашенная в синий цвет, огорожено всё это хозяйство небольшим деревянным заборчиком зелёного цвета, на нём табличка с нарисованными собакой и котом, а ниже надпись: – Осторожно, злая собака, а кот вообще псих. Забавно, подумала я и спросила:
– У вас что, кот есть?
– Ну да, бегает где-то тут, окаянный, народ только пугает, а такую табличку внучок придумал.
Она открыла дверь, снаружи обитую кожзамом с ватой, когда я в детстве гостила у родственников в деревне в такой же избе, дверь там была точно такая же. Бабуся остановилась в проходе, пропуская меня вперёд в темноту, только я хотела спросить, как вы всё ещё живёте в таких условиях и сделала шаг, как вдруг свет сам зажёгся, я аж остолбенела, он был яркий и струился как-бы отовсюду, хотя ламп не видно. Стала осматриваться, я стояла в небольшом холле, с виду он напоминал очень дорогой отель, на полу мрамор, стены выложены плиткой, стояли аккуратный пуфик и строгая вешалка. Рядом небольшой шкаф-купе с огромным зеркалом от пола до потолка и очень красивый позолоченный столик на одной ноге из блестящего метала. Да, подумала я, ни фига себе, как люди живут, а с виду не скажешь, прямо божий одуванчик. Бабуся быстро разделась и повесила на вешалку свои тёплые вещи, я тоже сняла и повесила куртку. Потом она сняла валенки и поставила на решётку, в ту же секунду они поехали куда-то вниз, а взамен выехали пушистые тапочки, от этого трюка у меня дар речи пропал.
– Снимай обувь, не стесняйся, – предложила бабуся.
Я с опаской стянула с себя полусапожки и встала на этот мраморный пол, а он, зараза, ещё и с подогревом оказался, бабуся быстро поставила мои сапожки на ту же решётку, они уехали вниз, появились такие же пушистые тапочки. Я сунула ногу, вот блин, размер оказался мой, и не просто мой, а как будто они сшиты именно для меня, мы пошли дальше в избу.
