– Почему ты так оделся? – спросил Рингель.
– Для прогулки по заповеднику в самый раз, – ответил я.
– Хорошо, тогда едем.
Мы доехали до биостанции и вошли в заповедник. Остановившись у подножия горы Шапка Мономаха, Рингель достал блокнот и что-то записал. Немного отстранившись от нас, он пошел впереди, и Карина, как обычно, взяла меня под руку. Мы шли по хорошо утоптанной тропинке, зеленые деревья Кара-Дага, причудливо изогнувшись, росли на склонах скал. Обогнув гору, мы пошли по Туманной балке к середине берегового хребта. Я надеялся, что группа облаков будет иногда закрывать палящее солнце, но морской ветер прогнал их в сторону Феодосии. Тропинка поворачивала наверх, и мы увидели беседку. Рингель вошел в нее первым, а потом подошли и мы. Спрятавшись от солнца, я с удовольствием пил из бутылки воду.
– Идем дальше, – улыбаясь, сказал Рингель.
– А что там наверху? – убирая бутылку в рюкзак, спросил я.
– Казачья голова и обзорная площадка.
Поднявшись по тропинке, мы увидели морской простор, скалы. Рингель радовался, как ребенок, я попытался направить к нему Карину, но она отказалась. Дойдя до середины берегового хребта, мы увидели внизу базальтовую арку, или, как ее называют, Золотые ворота.
– Это пограничная бухта, до революции здесь был таможенный пограничный пост, – серьезным голосом сказал Рингель.
– Кстати, я захватил свой паспорт, если нам попадется хоть один таможенник, я предъявлю его с глубочайшим уважением.
Карина засмеялась и скинула со своей головы капюшон.
– Ребята, какая красота. Я хотела бы проплыть через эту арку и загадать желание.
– Рингель, самое время поцеловать жену, а я, как ваш фотохроникер, запечатлю этот момент.
– Пожалуйста, Рингель, пусть Виктор сфотографирует нас.
Рингель подошел к Карине и с серьезным видом обнял ее за плечо, а Карина улыбалась за двоих, это единственное фото, на котором они вместе на Кара-Даге. Рингель отошел от нас и, поднеся бинокль к глазам, посмотрел на горный хребет Кара-гач, там находился Мертвый город, он хотел прикоснуться к горным руинам, чтобы почувствовать необычную энергетику. Рингель достал карту и что-то на ней пометил, из чего я понял, что он собирается сюда вернуться, но уже не как турист, а как исследователь. Мертвый город был закрыт для туристов, неуважительное отношение к необычным скальным образованиям привело к этому решению. Поэтому нам пришлось обогнуть это место, Рингель делал свои метки на карте, а я, обнявшись с Кариной, смотрел на мыс Меганом и дальние судакские горы. Мы с Кариной выпили всю воду из моей бутылки, и пошли за Рингелем. Он остановил нас и стал рассказывать.
– Это южный перевал, или древнее название Товаретан. Переводится, как перегон быков. Таврика – это страна, где живет бычий народ – тавры.
– И где же они сейчас? – крепко обнимая Карину, спросил я.
– Кто знает, может они сейчас следят за тобой, – серьезно сказал Рингель.
Я хотел пошутить, но что-то тряхнуло гору, и мы увидели, как посыпались камни, Карина испугалась и прижалась ко мне.
– Ребята, я вас уважаю, не над, сердиться, мы цивилизованные, люди и, кроме того, мы скоро спустимся с вашей прекрасной горы, – сказал я.
Скоро мы подошли к Кара-Дагскому сфинксу, Карина встала напротив каменной башни и я ее сфотографировал. Как только мы вернулись на дорогу, которая спускалась в поселок Коктебель, Рингель пошел быстрым шагом.
