Когда Человек-Паук очнулся, оказалось, что он лежит лицом вниз возле трещины и смотрит сквозь искривленные полоски металла и крошащийся камень. Он постарался сфокусировать взгляд. Когда, наконец, получилось, Питер подумал, что перед ним разверзся один из нижних кругов ада: на него смотрели злобные лица, изуродованные мутацией или жестокостью, или и тем и другим вместе. Время на секунду застыло, и юноша некоторых узнал: Граф Нефария, элегантный, среброволосый, способный рукой сбить танк; оранжевый Броненосец; Поглотитель, чья блестящая лысина и грубые черты, как у боксера, пугали и без суперспособностей, которые позволяли ему перенимать любые характеристики веществ, стоило ему их коснуться; Макс Диллон, который вернул себе старый зелено-желтый электрокостюм и ухмылялся с видом школьника-социопата, только что получившего в подарок котенка.
– Человек-Паук, – протянул Электро. – Не стесняйся. Спускайся поиграть с нами.
– Что там? Ты видишь что-нибудь? – голос Капитана Америка раздавался откуда-то издалека.
– Ни одного дружеского лица, – проговорил Питер, и его тут же затащили в дыру. Кто-то сорвал с него маску. Раздались крики: «Убить его!» Другой голос, более низкий и культурный, сказал: «Нет. Мы можем взять его в заложники». Грубые руки трогали его, дергали за руки и ноги в разные стороны. В глаз прилетел кулак, отчего вокруг потемнело, а мысли перекатились на одну сторону черепушки. Следующий удар пришелся в ухо, в голове зазвенело. Электро крикнул: «Подожди! Моя очередь!», и Питер закричал от удара током.
Когда зрение прояснилось, Человек-Паук увидел израненное, покрытое шрамами лицо, похожее на плохо собранную головоломку.
– Помнишь меня? – дыхание существа отдавало сыростью, напоминая запах кровавого мяса. Один из глаз, едва не выпадавший из глазницы, смотрел на Питера с садистским удовольствием.
– Мы на курсах вождения познакомились? – юноша не собирался этого говорить, слова будто сами произнеслись под действием защитного механизма. Он знал, что пожалеет о них.
– Отличный ответ. Моя очередь.
Послышался хруст, запястье пронзила боль, от которой Питер провалился в кромешную темноту. Как будто он снова падал с вертолета в Ист-Ривер. Но на этот раз он не выплыл на поверхность.
КЛИНТ знал, что в Рафте сидят восемьдесят семь самых опасных преступников в мире. В тусклом свете аварийных огней, расположенных на полу, он видел, что десятки из них стоят в коридоре, и утешал себя тем, что все разом они не могут на него напасть. В худшем случае одновременно атакуют четверо. Может, пятеро. Как бы то ни было, придется биться с четырьмя-пятью; при таком раскладе у Клинта были неплохие шансы.
Луч фонарика Джессики выхватывал из мрака то одно, то другое лицо. На первый взгляд, пятеро злодеев, ближайших к Клинту, казались вполне обычными, но внешность бывает обманчива. Трое других явно были не совсем людьми. Одним из этих троих был Карнаж, мерзкое красно-черное существо с массой разнообразных усиков. Мандрил с лицом павиана – второй. Зебедайя Киллгрейв, красивый, как звезда кино, и фиолетовый, как фиалка, пожалуй, был самым опасным. К счастью, Пурпурный человек все еще был под действием препаратов, вводимых сотрудниками Рафта, чтобы не дать ему контролировать людей. Он шевелил пальцами и тихо смеялся. На всякий случай Клинт взял одну из своих стрел и направил ее на Пурпурного человека. Он собирался убить Киллгрейва, едва тот откроет глаза.
