Нет, конечно, если судить по моему литературному наследию (престарелый смайлик обмакивает печеньице в чай), то ничего такого принципиально нового я не понял. То, что я и любой другой человек на земле, как нынеживущий, так и живший когда бы то ни было – одно и то же лицо, я вполне на полном серьёзе писал ещё в своём первом романе «Псевдо» в ныне далёком 1995-м году. О том, что все должны стать Единым Я и о том, что это и есть/будет Царствие Божие, оно же – апокалипсис, и что это возможно, в том числе, технически, уже в наши дни, я писал ещё в первых «Новых праздниках» (в главе LXXI, о Промысле Божьем))), но…
Видите ли, всё это понял я как бы заново и как бы по-настоящему. День Осознания МЕТА (21-е марта 1995-го года), провозглашённый в «Псевдо» (кстати, сильно впоследствии у некоего Микаэля Лайтмана я прочёл, что 1995-й год издавна, то есть задолго до своего наступления, считался годом, открывающим принципиально новый и, в сущности, завершающий этап окончательного торжества каббалистической доктрины и, в том числе, годом осознания Мессии самого себя в этом качестве), и то странное физиологическое состояние, что испытывал я, когда, сидючи в своём «шкафу» (как называла мою комнату в материнском склепе моя жена и мать наших детей Да), вбивал в программу «Lexicon», единственный доступный мне текстовой редактор, что мог тянуть мой несчастный тогда 386-й IBM главу LXXI в свой роман «Новые празднкии» где-то в октябре 1997-го года (а испытывал я нечто странное между глубочайшим внутренним холодом и глубочайшим же внутренним теплом) – нет, конечно, всё это не было для меня и тогда ни пустым звуком, ни какой-то остроумной хохмой, придуманной для собственного развлечения. Но… если можно так выразиться (почему ж нельзя-то?))), всё это, несмотря ни на что и на то, что некая выворачивающая собственную душу глубина ощущалась мною в такие моменты всегда, всё это было всё же тогда для меня чем-то вроде рабочей гипотезы, хоть и с интуитивным ощущением, что она скорее всего верна.
Потом в моей жизни было полное падение, лишь на поверхностном, если угодно, проявленном, плане выразившееся в подсадке на героин. После того, как мне удалось преодолеть и это, некоторое время всё было не так уж и плохо, но потом снова случилось резкое «обострение», выразившееся, в свою очередь, в жгучей жажде самоустранения (как раз тогда я и хотел лечь в дурку навечно), но мне реально не дала этого сделать Да. (Когда-то, в 2000-м – 2001-м гг., на заре наших интимных с ней отношений, она любила шутить дословно так: «Я – Ангел! Ангел, специально спущенный с небес для тебя!» И, честно признаться, я порой тоже так думаю. Конечно, Да – совершенно не ангел с обывательской точки зрения, но в её самоироничной фразе, значимыми были всё же все слова и уж, конечно, словосочетание «для тебя». (Смайлик извлекает из собственного носа козявку.) Поэтому-то в романе «Я-1» Да называется А. Такая вот каббала – фонетическая и смысловая темура)).)
Ещё весною 2002-го года (когда мы с Да и нашей новообретённой кошкой Василисой были вынуждены жить в комнате моей недавно к тому моменту умершей бабушки Марины Алексеевны Скворцовой в ожидании разъезда с моими родственниками. Кошка наша была, в свою очередь, вынуждена и жрать и срать в этой же комнате, потому как ей было запрещено покидать её ввиду внезапно открывшейся у всех моих родственников (уж сколько кошек у нас перебывало за мои детство и юность) аллергии на кошачью шерсть – ну да ладно, это так, к слову (смайлик-мама накалывает вилкой для Рыбы х*й своего сына и обмакнув его в хрен, отправляет в рот)))
