Друзья лейтенанта Голубева были крайне удивлены таким его решением. Ну, ладно, была бы приглашена молодая девчонка, но дама в годах…? Что с ней делать? При ней не будет раскованности, свободы действий, все будут сдержаны и официальны, Пропадает смысл и необходимость мальчишника в том виде, в каком молодежь его представляла: полная раскрепощенность, свобода слова и действий.
Впрочем, если посмотреть с другой стороны, она чудесно выглядит и может стать украшением любой компании. Разве она виновна в том, что все ее ровесники мужчины женаты и бережно хранимы своими женами. Молодые – же офицеры, глядя на нее, в душе всегда мечтали остаться с ней наедине в интимной обстановке и, потому, решили:
– Посмотрим, что из этого получится.
Людей на вечеринку должно было собраться много, придумали использовать кровать, как коллективное сиденье и собрали стулья со всей гостиницы. Впервые на столе появились цветы. В комнате хорошо проветрено и освежено. Ребята готовились тщательно.
Мария Ивановна не заставила долго ждать себя. Появившись, она сразу окунулась в работу. Общие заботы всех сблизили, особой осторожности между полами не было. Стол, под руководством любимой всеми дамы, был накрыт со вкусом. Водку наливали в граненые стаканы, их и подняли в честь виновника торжества. Мария Ивановна, с лица которой не сходила очаровательная улыбка, пила вместе со всеми, до дна. В течение вечера таких тостов было много, говорили придуманные экспромтом речи на русском, украинском и белорусском языках. Когда не слов, не мыслей не хватало, произносили тост по-немецки, очень коротко – «Прост!», или «Цум воль».
В самом начале вечеринки, все присутствующие были единым коллективом, когда кто-то говорил, а говорили многие, и не только тосты, его слушали все и спорили с ним тоже все, если он был не прав.
Позже, картина стала иной. Соседи за столом создали свои микрокомпании, и весь стол гудел, словно говорили все разом. Если поначалу курить выходили из комнаты, то, спустя час, все курили прямо за столом, сделав из пустых тарелок пепельницы. Мария Ивановна, испив водки и, слегка потеряв контроль над собой, закурила, хотя до этого ее никто курящей не видел. Она так очаровательно постукивала пальчиком по дымящей сигарете, сбивая серый пепел в тарелку, что со всех сторон молодые офицеры стали бросать на нее восхищенные взгляды.
В самый разгар гулянья в комнату вошел старший лейтенант Пименов Павел, высокий и симпатичный блондин, кстати, тоже холостяк, но живущий в старом немецком доме в небольшой комнате под самой крышей. Командир, из уважения, дал ему возможность жить обособлено. Хотя он был изрядно пьян, но, оказавшись на стуле рядом с Марией Ивановной, поскольку это место оказалось свободным, затрепетал, как осиновый лист, налил себе «штрафную» и, все же, сказав несколько любезных слов женщине, выпил полный стакан водки. Вскоре, Мария Ивановна принялась нежно трепать его уши и русую голову, не давая его глазам закатиться под лоб. Она прошептала ему несколько слов и он, собрав силы, при ее поддержке, с трудом оторвался от сиденья, вышел из-за стола и остановился у двери, ожидая женщину.
– Он не сможет дойти до своего дома, помогите, – жалобно попросила она, заглядывая в глаза офицеров своим обворожительным взглядом.
– Возьмите ключик Мария Ивановна. Мы еще долго здесь будем. Успеет отоспаться. Комната номер три. Уложите его, пожалуйста, – сказал молоденький лейтенант, вложив ключик от своей кельи в горячую руку женщины.
