В этот момент один из парней повернулся в мою сторону, и я увидел, что в его руках, как только что пойманная рыба, бьётся симпатичная девушка, причём одной рукой он плотно зажал ей рот. Второй парень нёс пленницу за ноги, так что она не могла ни сопротивляться, ни бежать.
Как видно, парни с пленницей на руках ломились сквозь заросли неслучайно. Здесь, в стороне от просеки, они меньше всего ожидали встретить кого-нибудь.
Я сразу обратил внимание, что девушка очень привлекательна, она напоминала красавицу из какого-то известного индийского фильма, хотя была одета, как наша любая обыкновенная девушка – в светлую свободно ниспадающую блузу и синие потёртые джинсы, которые так великолепно подчёркивали привлекательность её крутых бедер и слегка полноватых, но идеально стройных ног.
Я схватил возникшую передо мной картинку за какие-то доли секунды. В следующий миг я понял, что парни явно перестарались, – девушка, кажется, потеряла сознание.
Если бы не ладонь, которой был грубо зажат её рот, можно было подумать, что незнакомцы спешат, чтобы донести её до машины и увезти быстрее, чтобы успеть оказать медицинскую помощь.
Все сомнения исчезли, когда из можжевельника послышался треснутый стариковский густой бас:
– Оставьте мою внучку, ублюдки! Вы зря связались с цыганом, говорю вам.
Вслед за парнями из зарослей можжевельника вывалился чернобородый темноглазый сухой, поджарый и крепкий на вид старик. Он, в самом деле, был в цыганском наряде, – чёрной широкополой шляпе, алой рубахе, чёрных широких штанах. Его не по годам стройная талия была перетянута широким узорчатым бордовым поясом, а поверх рубахи была наброшена бордовая жилетка с таким же узором, что и на поясе.
Старик попытался ухватить за рукав парня, который был ближе. Тот бросил ноги девушки, в его руке мелькнула металлическая бита. Старик, охнув от боли, присел на одно колено.
– Вы пожалеете, сосунки, да поздно будет.
Парень сунул биту за пояс, снова подхватил ноги девушки, и негодяи двинулись в мою сторону. Я одним привычным движением выхватил из футляра рапиру.
Тот Демон, у которого была бита, заметил меня, небрежно бросил ноги девушки, снова выхватил свою убийственную биту из-за пояса, стремительно ринулся на меня и довольно умело махнул ею так, что загудел воздух. В следующий миг я понял, что удар был двойным и от того весьма коварным. Бита шла мимо, но лишь за тем, чтобы противник невольно отклонился назад и подставил голову под второй возвратный удар, между прочим, практически неуловимый.
Если бы бита всё-таки попала мне в висок, как того очень желал, судя по всему, уважаемый Демон, вряд ли я тогда бы устоял на ногах, более того, я, наверное, больше никогда бы не поднялся.
Я привычно разгадал замысел противника, подался не назад, а вперёд, затем сделал молниеносный выпад. Кончик рапиры попал Демону точно в солнечное сплетение. Боевая рапира, наверняка, убила бы его, но острие моего спортивного оружия было затуплено, поэтому противник лишь потерял сознание. Он рухнул, как подкошенный.
Второй Демон небрежно бросил девушку на ковёр из сухих сосновых иголок, который здесь, под соснами, был, кажется, повсюду, и кинулся ко мне с короткой свинцовой дубинкой в руке, которую он выхватил из-за пазухи своей примечательной зелёной робы.
Когда он приблизился, яростно дыша, что было слышно сквозь его тонкую матерчатую маску, я сделал ложный выпад. Демон махнул своим грозным оружием, намереваясь жёстким ломающим ударом дубины переломить клинок, но острие моей рапиры, описав в воздухе крутую восьмёрку, выскользнуло из-под дубины.
