Новый Франц Фердинанд - страница 16

«Не напрасно», – подумала про себя девушка.

Она уже прокручивала планы на завтрашний день и экскурсию для родителей по всем ее любимым местам Москвы, включая кондитерскую, где подавали самый свежий и легкий «Наполеон» в мире, когда услышала вопрос Кати:

– Ян, чисто интересно, какой у него был е-мэйл?

– Какая разница?

Кудрявая девушка почесала уставшую шею.

– Ну, а ты не думала, что он мог и не получить твоего письма?

– Не получил одно – получил другое. Я написала три. Во втором спросила, почему он не пришел, а в последнем зачем-то попросила прощения.

– И все же, назови мне адрес.

С деланным раздражением Яна открыла ноутбук и продиктовала смесь из букв и цифр. Спустя пару минут Катя победно кивала головой.

– Да.

– Что?

– Да, ты балда. Я знала об этом.

– Что не так?

– Это электронный адрес какой-то строительной компании в Ижевске. Почта юзера с именем Филипп зарегистрирована на идентичный адрес, но с тремя единицами на конце, а не с двумя.

– То есть…

– То есть, велика вероятность, что из-за тебя этот парень разочаровался в женщинах. Судя по тому, что его лицо мелькает в ящике, чуваку это только на пользу пошло.

– Вот же…

Яна почувствовала, как к лицу приливает кровь.

– Думаешь, он поверит, если я напишу ему и расскажу, что случилось? Прошло уже больше года.

– А тебе это нужно?

– Я не стану напрашиваться на свидание! Просто не могу не извиниться.

– Не знаю, но если он позовет тебя на концерт, – будь уверена, это не к добру.

7 глава

Похороны состоялись.

Я не могла подобрать никаких иных слов для этого события, так как большую часть дня провела в своих мыслях, а перед глазами была пелена. Связь с миром для меня ограничивалась звуками: резким стоном оркестровых труб, наводящими трепет молитвами, шорохом сотен ног, идущих на кладбище, всхлипыванием незнакомых матерей и голосами военных и чиновников.

Это все, что осталось. Это все, что, словно разноцветные куски пластилина, смешалось в единую мозаику непонятного темного и грязного оттенка.

Я почти ничего не ела две недели после гибели Филиппа. Мама, примчавшаяся в столицу менее, чем через сутки после истории с аэропортом, пыталась ненавязчиво вливать в меня бульон и подкармливать детскими порциями горячей пищи, от которой меня регулярно выворачивало наизнанку. Отец приехал через день после мамы и очень много извинялся, утирая бесконечные слезы. Он никак не мог уйти с работы, хотя весь цех знал о беде его дочери, руководство не смогло так быстро найти ему замену.

Я нисколько не обижалась на него, тем более, что именно эта ситуация помогала ему до сих пор сохранять за собой рабочее место, несмотря на возраст.

В нашем последнем разговоре Филипп был прав: я действительно не испытывала острой нужды в деньгах, но мне не хотелось бросать работу еще и потому, что зарплату свою я целиком отправляла родителям. Папа мог и не бояться сокращения, но я знала, что без своей профессии он гораздо быстрее состарится и растеряет уверенность в себе.

В конце концов, это я должна была извиняться перед родителями за то, что известие о Филиппе они узнали из новостей. Конечно, я и сама узнала об этом так же, но все-таки, на протяжении двух дней они обрывали все провода, а после смотрели по центральному телевидению как я плачу на груди у Егора Сергеевича, телефонный номер которого они отыскали незадолго до того, как я вернулась домой и связалась с ними сама.