Пылевая мгла обволакивала одинокий силуэт перед краем монолита. Обрыв граничил с волнистым облачным покровом, скрывшим землю. Позади порой гремели резкие сигналы, пронзающие монотонный рокот порта. Но пилот не замечал этого шума. Умиротворённый светлый взгляд устремился на восток, куда лёгкий ветер увлекал туман из переливающейся пыли. Поправив респиратор, пилот взмахом рук нарушил течение крупиц. Сбитые с пути, они клубились в воздухе, пока снова не слились с мерцающим потоком, плывущим в холодную утреннюю даль, подобно его мыслям, которые то возвращали к странствию по страницам собственного прошлого, то устремлялись в призрачное будущее, выходящее за пределы его жизни.
Сквозь круглое окно похожее на иллюминатор, отсветы уличных прожекторов проникали в тихую крохотную комнату и рассеивались в голубоватом свете ночника. Сидящий за узким длинным столом мальчик семи лет завершил ремонт игрушки – небольшой модели винтокрыла. Один из металлических винтов больше не вращался, поскольку юный мастер починил его при помощи простого клея. Но, довольный проделанной работой, он возобновил игру. Управляемый маленькой рукой, винтокрыл кружил по комнате, то исчезая в тени, то блистая в свете лампы.
Надетый мальчиком оранжевый комбинезон выделялся среди сдержанных светлых тонов комнаты. Тесное жилище немногим отличалось от сотен тысяч других блоков, составляющих Железный город. Однако, отражаясь в зеркале тонкого раздвижного шкафа во всю стену, помещение казалось более просторным. Оживляя обстановку, на открытом стеллаже выстроились в ряд модели вертолётов и пара ярких самосвалов. Наконец-то с завершением воображаемых полётов к ним добавилась и любимая крылатая игрушка.
Заметив мерцание часов, мальчик начал спешно собирать рюкзак, всё это время лежащий на полу, но, вновь отвлёкшись, потянулся к маркеру. Поглядев в окно, он так и не сумел увидеть за тяжёлой плотной мглой хоть что-нибудь, кроме тусклых пятен света и квадратных крыш. Рука ребёнка принялась усердно выводить узоры прямо на стекле. Однако маркер оставлял невидимые линии, сохраняющие в тайне замысел юного художника. Но стоило лишь выключить ночник, и бледно-голубое свечение рисунка выдало ровный горизонт, извилистую реку и длинные лучи солнечного круга.
Вскоре к пейзажу добавились новые штрихи, но нанесла их не рука художника. Смывая пелену, стекло разлиновали дождевые капли. Словно тая в ливне, пылевой туман становился менее густым. Окинув взглядом соседние дома, ребёнок в ожидании сосредоточился на мрачном небе. Он безотрывно вглядывался в пустоту, пока из сумерек не вырвался разветвлённый всполох, проявивший устрашающую тень над тучами. Дрогнув, мальчик всё же рассмотрел, как отсвет молнии угас над далёкой вершиной монолита. Он готовился услышать громовой раскат, поэтому стук в дверь застал его врасплох. И только через несколько секунд металлические стены сотряслись от грома.
За отъехавшей межкомнатной перегородкой появился пожилой мужчина, облачённый в тёмно-синий плащ. Наличие трости не мешало старцу стоять ровно, не сутулясь и расправив плечи. За его довольно бодрым видом скрывался куда больший возраст, чем могло бы показаться поначалу.
– Пора в школу, – блеснув прямоугольными очками, сообщил он и худой рукой протянул внуку маску с новым фильтром. – Не забудь про капюшон.
– Дедушка, скоро начнётся сезон роста? – спросил мальчик, надевая маску.
