– Сейчас мы пойдем к вам, вы заберете самое необходимое, и я провожу вас в безопасное место, где вы тихо просидите до утра. В семь выдвигаемся.
– Ясно, – кивнула Энджи. – Спасибо.
– То, что вы еще живы, поверь, чудо.
Как более опытный боец, я пошел первым, Энджи с Виком остались у края бара. Фонари слепили, и разглядеть, скрывается ли кто-то в зарослях травы или кустах сирени, было невозможно. Надеюсь, меня тоже плохо видно.
У порога я прижался к стенке, постучал в дверь. Естественно, ответила тишина. Толкнул дверь ногой, держа оружие наготове – она распахнулась и ударилась о стенку. Черт, а ведь мы ее закрывали!
Теперь ясно, почему снайперы не перестреляли нас по одному, когда могли: часть команды обыскивала комнату, когда вторая часть нас отвлекала, они не нашли карту. Поскольку неизвестно, с нами она или в тайнике, убивать нас рановато. А то можно попасть впросак, как с Бельмастым. Интересно, действует одна и та же сила, или появились новые заинтересованные лица? Натовцы устроили бы на нас доз-атаку и количеством задавили бы. Так что с уверенностью сказать, кто наш враг, нельзя. Скорее всего, он не один.
Теперь вопрос: что такого важного на карте? Не поверю, что натовцев интересует поле артефактов, разве что один из них, особо ценный. Или так, или девчонка ооочень недоговаривает. В любом случае, мы уже ввязались в это дело, а раз картой интересуются натовцы, значит, в конце пути нас ждет что-то ценное.
Выждав минуту, я метнулся в комнату и прижался к стене. Никто не открыл огонь. Рука скользнула к выключателю, и взору предстал дикий хаос: перевернутые кровати, выпотрошенные матрасы, развороченная печь, разбитые ящики шкафов, перевернутая тумбочка, разбросанное повсюду нижнее белье. Н-да. Примерно так же выглядит квартира после набега домушников.
– Чисто! – крикнул я, выключил свет и выглянул из укрытия, все еще ожидая нападения. Когда Энджи переступила порог, добавил: – Только не пугайтесь, у вас были гости.
– Вот суки, – выругалась Энджи, подняла вывернутый наизнанку рюкзак и принялась собирать вещи, которые ей пригодятся в Зоне. Вик замер, потирая подбородок, но вскоре и он занялся сборами.
Ушло у них на это минут пятнадцать. Странная все-таки парочка. Следует за ними понаблюдать, и Пригоршне сказать, чтоб не сильно откровенничал.
Энджи несла в основном вещи, и рюкзак у нее был объемным, но легким, а вот еду, снарягу и прочее тащил Вик, его рюкзак, такой же по объему, весил в два раза больше.
Недалеко от нашего с Пригоршней схрона была железная трансформаторная будка, где мы летом иногда ночевали. Туда я и отвел Энджи, включил фонарик и осветил помещение.
Спартанскую обстановку она восприняла спокойно, уселась на перины, сваленные одна на другую, похлопала по ним и принялась причесываться, снова собирая волосы в хвост.
– Надеюсь, клопов тут нет? Что комары заедят, молчу.
– Лучше комары, чем враги, – проговорил Вик и пригнулся, переступив порог. В будку он не помещался и потому сразу сел.
– Спокойной ночи, – я выключил фонарь. – Закрывайтесь на замок. Если вдруг что, под периной – потайной ход, так что я за вас не беспокоюсь.
– Спасибо, – проговорила Энджи с теплом. – Спокойной ночи, Андрей.
Закрыв дверь, я услышал щелчок засова и зашагал прочь, стараясь по возможности меньше шуметь. Бар, освещенный двумя фонарями, словно парил посреди черноты. Доносились голоса, звон посуды и стрекотание ветряка.
